Чарльз выбежал из контейнера, и тут же наткнулся на четвертого. Это был американец. Невыразительное, мягкое словно тесто лицо, двойной подбородок, жидкие светлые волосы, небольшое брюшко, выпирающее из-под туго затянутого ремня. Руки в черных перчатках сжимали такой же черный Глок. Чарльз замер и поднял руки вверх. Пытаться что-то предпринять было бесполезным. Оружие упиралось прямо в живот, а бронежилет благополучно лежал в автомобиле, оставленном на парковке перед складом.
Губы американцы расплылись в нехорошей улыбки.
– Добегался?
Чарльз ничего не ответил, лишь отступил немного назад.
Американец покачал головой, а палец на спусковом крючке сделал движение. Чарльз дернулся в бок, но было поздно. Прогремел выстрел, и внутренности обожгло. Он повалился на землю, схватившись за живот. Горячая кровь струилась сквозь пальцы. Чарльз застонал. Ему нельзя умирать. Не так, не от рук этих уродов. Он должен выбраться, должен ползти, сделать хоть что-нибудь. Разве герои сдаются?
Чарльз с усилием воли приподнялся на локтях. Стоя прямо перед ним американец курил сигару.
Глаза Чарльза расширились от ужаса.
О черт!
Он тут же вскочил на ноги.
Его испугал не американец, не глок и не сигара – а то что было за ними.
Американец смотря на него ничего не понимающим взглядом попятился назад. Второй, мексиканец, вышедший из контейнера растерянно смотрел то на Чарльза, то на американца, не понимая, что происходит.
Через секунду вспыхнули прожектора, и рядом появились несколько человек с аппаратурой.
Чуть поодаль, постепенно приближаясь к ним загромыхал чей-то бас:
– Эй Лоренцо, ты чего творишь? Ты ранен, в живот! Ты не можешь вскакивать, словно здоровый! Ты почти труп! Твоя задача ползти, к Тахо! Затем из-за вон, того контейнера выскочит твой напарник, – говоривший подошел и указал на чернокожего парня в бронежилете ФБР стоявшего чуть поодаль. Говорившим был Каспер Бруксби, режиссер и продюсер фильма «Судный час», в котором Лоренцо сейчас снимался, играя крутого агента Бюро. – Ты что сценарий не читал?
Лоренцо лишь мельком глянул на него, а затем снова посмотрел вперед, поверх голов актеров, игравших его противников. Каспер проследил за направлением его взгляда.
– Матерь Божья!
За съемочной площадкой, на холмах впереди, где-то в миле от них вверх поднимался гигантский темный хобот, извивающийся и на глазах увеличивающийся в размерах. Небо перед ним потемнело, и светилось электрическими зарядами. Хобот двинулся вбок, обрушившись на линию особняков у холмов Брентвуда.
Каспер закрыл глаза. Брентвуд – престижный район Лос-Анджелеса, расположенный у подножья гор Санта-Моника. Оттуда, с холмов открывался потрясающий вид на центр Лос-Анджелеса. Два месяца назад он купил там особняк стоимость в 5 миллионов долларов. Сейчас, все это уничтожал торнадо.
– Смотрите! – крикнул кто-то сбоку. – Еще один!
Каспер открыл глаза, проследив куда указывает рыжий парень с обилием веснушек. На юго-западе прямо над Санта-Моникой возник не менее устрашающий темно-синий хобот.
– И еще! – крикнули из толпы.
На этот раз хобот извивался где-то вдалеке, и его почти не было видно за холмами – наверное над центром.
– Они повсюду! – завопили прямо над ухом.
Каспер больше не слушал. Он кинулся через толпу, локтями пробивая себе путь. Нужно было сматываться, пока не стало поздно.
Даунтаун.
Митчеллы были счастливой семьей. Шеннен была в этом убеждена. У нее был Зак, и двое детей младшая Ариана, шести лет и старший Аарон, которому на прошлой недели исполнилось восемь. Может, она никогда и не испытывала к мужу безумной страсти и любви, но всегда относилась к нему с преданностью и искренним уважением. Он был хорошим мужем и человеком. Шеннен с нежной улыбкой посмотрела на него через столик, где тот наклонившись к Ариане и Аарону с улыбкой что-то увлеченно им рассказывал. Была суббота, и они по традиции обедали в ресторане Original Pantry Cafe расположенном на углу 9-го и Фигероа в деловом районе Южного парка. Ресторан находился относительно далеко от пригородного района Манхэттен-Бич, в котором они проживали, но традиция есть традиция. После нескольких ссор и скандалов она решила уступить прихоти мужа. В детстве его отец каждую субботу водил обедать в этот ресторанчик, тоже самое Зак хотел оставить своим детям. Шеннен решила не мешать. Пообедав, они вышли из ресторана, направляясь к припаркованному автомобилю – серебряному минивэну.