Где-то в Денвере.
Штат Колорадо.
Энни не понимала, где она находится, какое сейчас время суток, и вообще сколько времени прошло. Все было, как в тумане. Она помнила, как Карла ударили прикладом винтовки. Энни закричала, но один из нападавших схватил ее за волосы и приставил к лицу прозрачную маску. Сладковатый запах, и она погрузилась в темноту. После этого периодически вспыхивали моменты – трясущийся стальной потолок; темный коридор; мелькающие люминесцентные лампы; две склонившиеся над ней фигуры; снова темнота; поднос с едой; высокий мужчина что-то говорил тому, кто стоял сбоку – кто они Энни не знала; белый халат; все это – фрагменты пазла, которые не хотели соединяться в единую картину.
Энни тоскливым взглядом посмотрела по сторонам – уже в который раз. Она находилась в небольшой квадратной комнате. Стены, как и потолок бетонные. Вся обстановка помещения заключалась в матрасе, на котором она лежала и нужнике, который представлял собой овальное пластиковое ведро. Кроме этих вещей – ничего. Энни очнулась достаточно давно, хотя и не знала точно, насколько. Некоторое время она металась по комнате, звала на помощь, кричала, долбилась в металлическую дверь – однако ничего из этого не помогало. Ответов не было. Ни на один вопрос.
Кто ее похитил?
Где она?
Где Карл?
Жив ли он?
Что им нужно?
Зачем она здесь?
Для чего?
Сколько времени прошло?
И еще тысячи других вопросов, терроризирующих ее голову. Ответом была тишина. Безмолвие. Лишь изредка за дверью раздавались шаги, которые быстро исчезали, не смотря на ее крики и мольбу.
Энни посмотрела на костяшки пальцев. На них запеклась корка крови. В истерике она не переставая долбилась в дверь, крича проклятия, затем прося прощение, и умоляя выпустить. Это продолжалось до тех пор, пока боль не стала невыносимой, а руки залиты кровью. В тот момент стало понято: все, что она предпринимает – бесполезно. У похитителей свои цели, и они не готовы ими делиться.
Тогда Энни просто легла на матрас лежащий в углу у задней стены, напротив двери и стала бесцельно смотреть в потолок, думая о маме, Карле и папе. Она безумно хотела увидеть всех их троих. Вот только маму, она больше никогда не увидит… Слезы начали закипать, подступая к глазам. В этот момент со стороны двери раздался далекий звук. Энни встрепенулась, приняв сидячее положение. Вот снова! Этот звук. Надрывный и протяжный.
Энни подбежала к двери. Внизу было небольшое окошечко для еды, как она догадывалась. Опустившись на пол, Энни напряглась, вслушиваясь.
Ничего.
Где-то справа хлопнула дверь. Послышались далекие голоса. Через несколько секунд они удалились.
Энни не знала, сколько времени прошло, пока она лежала у двери, прислушываясь. Сложно ориентироваться в закрытом помещении без окон. Может прошла минута, может две, или пять. За это время не раздалось ни звука. Энни уже поднялась с пола, чтобы вернуться к матрасу, как совсем рядом послышался отвратительный скрежещущий звук, словно открывали заржавевшие ворота. Раздались шаги, гулким эхом отозвавшиеся в каменных сводах коридора за дверью. Судя по всему, двое, миновали дверь ее камеры и прошли дальше по коридору. Затем Энни услышала еще кое-что, отчего волосы на голове зашевелились. Громкий, бьющий по нервам вопль разрезал тишину. Отчаянный крик, наполненный нечеловеческой болью, адскими муками. Энни отпрянула в сторону, забившись в угол и закрыв уши руками. Она не знала, что происходит, но просто – так кричать не могут. Даже ее крик отчаяния, когда она очнулась звучал по-другому. То, что звучало сейчас – крик боли, словно человека резали живьем. Возможно, так оно и было. Энни зажмурилась, стараясь прогнать жуткие картины, всплывавшие в мозгу. Даже, сквозь зажатые уши она продолжала слышать адский вопль, поднявшийся до высокой ноты. Слева раздался скрежет. После него звук закрывающейся двери. Теперь крик звучал не так отчетливо. Еще через некоторое время, может минуту или две, крик захлебнулся и прекратился. Энни продолжала сидеть в углу, обхватив голову руками. Она не хотела думать о том, что произошло с несчастным, но что-то подсказывала ей, что он мертв.