Энни…
Джек посмотрел в ее счастливое, полное энергии лицо на фотографии. Она – единственное, что засталяло его жить дальше. Работать. Находиться здесь в штабе, ища выход, а не рядом с ней, как хороший отец.
Джек скривился.
Он хотел быть с ней. Видеть ее глаза, слышать голос. Заботиться и защищать.
Джек посмотрел на лежащий рядом с ноутбуком мобильный. Может, стоит позвонить? Хотя, что он ей скажет? Начнет оправдываться, извиняться, объяснять, почему не с ней? Если бы он смог сказать, что нашел выход, спас планету, людей – но и этого нет. С другой стороны, звонок покажет, что ему не все равно. Что он отец, который помнит и заботится о своем ребенке.
Джек взял телефон. Повертев немного в руке, нажал кнопку быстрого набора, где был номер дочери.
Раздались неровные гудки, а затем сразу же включился автоответчик. Прослушав приветствие, Джек сказал: «Энни, привет – это я, папа. Перезвони сразу как сможешь. Пока.»
Он положил трубку обратно на стол, и взглянул на часы. Вполне возможно, что Энни решила вздремнуть, или занята.
Что ж, сообщение он оставил. Вопрос конечно, захочет ли дочь перезвонить тому, кто виноват в смерти ее матери?
Энни очнулась от громкого звука. Лежа на матрасе она задремала, а разбудил ее скрежещущий звук. Только сейчас Энни поняла, что это звук ключа в замке двери.
Ее двери!
Она быстро села. Сердце бешено заколотилось, отбивая барабанную дробь.
Ключ провернулся. Еще раз.
Энни сжала краешек матраса, стараясь сдержать подступавшую панику.
Дверь с противным скрипом отворилась. На пороге появились двое. Оба одеты в черный военный костюм. У обоих маски на лице. Разница была лишь в том, что один держал в руках поднос с едой, а второй винтовку.
Тот, что с оружием прошел вперед, держа ее на прицеле. Второй обошел его с боку, и подойдя к ней, поставил поднос на пол.
– Ешь! – его голос из-под маски звучал глухо и как-то неестественно.
Энни не пошевелилась.
Первый, с оружием, поднял винтовку.
– Ешь, или будет хуже. – его голос звучал еще зловещей.
Энни вспомнила о жутких криках, доносившихся из другого помещения и содрогнулась. Лучше подчиниться, оставив хоть какой-то шанс на выживание.
Энни взяла поднос и поставила его на матрас. На тарелке был бургер, тосты и чашка с чаем. Весьма недурной обед для заложницы. Хотя, может это был не обед, а ужин? Или завтрак? Или вовсе, последняя трапеза перед смертью?
Прежде, чем приняться за еду, Энни посмотрела на фигуры в черном, и задала вопрос, мучавший ее все это время:
– Где Карл? Мой спутник? Что с ним?
Никто не поспешил ответить.
– Скажите мне! Он жив?
Первый, с оружием указал дулом на поднос и повторил:
– Ешь!
Энни поняла, что ответов не будет. Еле сдерживая слезы, она принялась за еду. Две фигуры, стояли молча наблюдая за ее действиями. Энни не видела их глаз, спрятанных под маской, но буквально телом ощущала тяжелые взгляды. Закончив, она отодвинула от себя поднос. Тот, что с винтовкой и кивнул, и его напарник отправился с ним к выходу. Первый остался стоять на месте.
Энни похолодела от ужаса. Еще не все? Что ему нужно? Изнасиловать? Убить? Подвергнуть пыткам?
Она отодвинулась назад, прижавшись спиной к бетонной стене. Пусть будет, что угодно – просто так она не сдастся.
Дверь заскрипела, и оттуда показался второй, или похожий на него – в черном, с маской, только в этот раз он держал в руках чемоданчик. За ним шел пожилой мужчина в белом халате.
Доктор?
От изумления Энни даже открыла рот.
Доктор подошел к ее кровати и улыбнулся.
– И снова здравствуй.
Снова?
Они уже встречались?
Но, где? Когда?
Вслух же она не смогла произнести ни слова. Язык буквально прилип к гортани, не желая подчиняться.
Сопровождающий доктора человек в черном открыл чемоданчик. В нем лежали ампулы и ряд шприцов. Доктор достал один шприц и одну ампулу. Воткнув иглу в ампулу, он наполнил его прозрачной жидкостью, а затем проверил, прыснув ее наружу. Все работало.
Энни задрожала всем телом, понимая, что содержимое шприца предназначался ей.
Похоже доктор это заметил, потому что он покачал головой и заговорил тихим мягким голосом.
– Я не хочу этого делать, но иначе мне не поздоровиться. Здесь, – он указал на шприц. – ничего опасного. Сильное снотворное. Я введу, и ты заснешь. Ничего больного или опасного. Зато время пройдет гораздо быстрей. Хорошо?