– Пит, ты можешь ввести ей Фентанил? – прерывающимся голосом спросила Кэрри.
Пит отрицательно мотнул головой.
– Нет, Кэрри. Мне жаль, но число больных с каждым часом увеличивается… Наш запас не был рассчитан на такое количество, сама знаешь: лекарство на исходе, а у девочки третья стадия… ей уже ничем не помочь…
– Ей очень больно. – тихо проговорила Кэрри.
– Знаю, – Пит положил руку на ее плечо, и легонько сжал. – Я сделаю, что смогу. Поверь.
– Спасибо! – одними губами проговорила Кэрри и быстро отвернулась, пытаясь скрыть переполнявшие ее эмоции. Она прошлась по палатки. Вокруг, между коек сновали сотрудники Красного Креста и ЦКЗ, помогая больным. Основная работа Кэрри заключалась в изучении вируса, а не полевой работе среди зараженных, и все же она не могла сидеть в стороне, спрятавшись в лаборатории. Не в ее это духе. Не смотря, на большой риск самой оказаться на койке, Кэрри три раза в день делала обход блока A и B, помогая больным по мере сил, разговаривая с ними, ободряя. Она прибыла в Монровию две недели назад, и с того дня не изменяла своей традиции. Кэрри остановилась у койки под номером 2 – мужчина с темной, почти черной как уголь кожей – его привезли сегодня ночью. К болезни еще прибавилось огнестрельное ранение, которое он получил в перестрелке с местными группировками. Обыденное дело, ничего удивительного. Просто, Либерия. Темные глаза испуганно смотрели на Кэрри. Мужчина знал, что умирает. Это читалось в его глазах. Запекшиеся губы беззвучно шевелились, прося о чем-то. Она наклонилась.
– Пить… пить…
Кэрри кивнула, и взяла стакан с водой, стоящий на небольшом столике у койки. Осторожно приподняв его голову, она поднесла его к губам. Мужчина сделал жадный глоток, потом еще и еще. Опустошив содержимое, он еле-еле улыбнулся и уронив голову обратно на кровать, закрыл глаза. Кэрри наполнила стакан свежей водой, и поставила его обратно на столик. Неподалеку от нее уже немолодая женщина зашлась в исступленном приступе кашля. По ее губам стекала струйка крови. Еще один переход в третью стадию – в течении часа кожа женщины покроется болезненными волдырями. Кэрри тяжело вздохнула и направилась к больной, но ее остановила одна из находящихся в палатке врачей.
– Постой, Кэрри! Мы ей займемся! Ты нужна в блоке A.
Кэрри почувствовала, как внутри все похолодело, в тревожном предчувствии.
– Что-то случилось?
– Да. У нас новый зараженный. Американец. Белый.
– Белый? – как эхо переспросила Кэрри.
Внутри все оборвалось. За месяц число зараженных перевалило за тысячу, однако среди них не было ни одного европейца. Абсолютно все зараженные были темнокожие. Ведущие исследователи ЦКЗ и ВОЗ, занятые исследованием вируса, и поиском вакцины, решили отталкиваться от этого, поскольку это была единственной зацепкой. До сих пор. И вот – она исчезла. Новый зараженный. Американец. Белый.
Вслед за медсестрой, Кэрри быстро вышла из палатки и тут же оказалась в удушливой жаре африканского континента. Пройдя через небольшую площадку, и ряд контейнеров они оказались в небольшом здании. С самого входа расположились больничные койки, заполненные пациентами. Осторожно лавируя между ними они прошли в глубь здания.
– Он в лаборатории. – на ходу бросила медсестра.
Кэрри нахмурилась.
– В лаборатории? Почему не с остальными?
Медсестра неопределенно передернула плечами.
– Потому что, теперь нет лаборатории. Мест больше не осталось. Поэтому в лабораторном помещении дополнительно будут размещать больных в первой стадии.
Кэрри мысленно согласилась. Лаборатория хоть и занимала небольшое помещение, но там могло разместиться 10 человек. Решение было верным.
Через минуту они оказались перед белой дверью. Открыв, Кэрри прошла внутрь. Сильный запах лекарств тут же ударил в нос. Девушка улыбнулась. Запах, знакомый с самого детства, когда она часами проводила в лаборатории матери. Было здесь и еще кое-что, что позволяло расслабиться – прохлада. Кэрри облегченно вздохнула. Даже часовое нахождение в сорокаградусной жаре давалось ей очень нелегко.
– О, доктор Мюллер, мы вас ждали! – с широкой улыбкой к ней подошел директор лаборатории Кобэ Смит. До кризиса он был главным доктором клиники. Уроженец Либерии, выпускник Гарварда – Кэрри изначально было интересно, что он делает в забытой Богом стране – но спрашивать не стала. Еще одной особенностью Кобэ была постоянная улыбка на лице. Интересно, о смерти он тоже сообщает с улыбкой?
– Доктор Кобэ, – Кэрри тоже улыбнулась. – Извините, руку жать не буду.
– Ну конечно, – Кобэ убрал руку в карман. – Предосторожность не повредит, мы ведь не знаем, как именно переносится вирус.