— Сегодня твой день рождения, — говорит он, садясь в конце стола.
Я разочаровано киваю, потому что надеялась, что он забыл. Я смотрю на мужчину, с которым прожила последний год. С тех пор как умер отец, и мне пришлось переехать из Нью-Йорка в Калифорнию, дядя изолировал меня от мира настолько, насколько это возможно.
Он протягивает руку, кладет ее на стол ладонью вверх, и я знаю, он хочет, чтобы я взяла ее. Неохотно разжимаю стиснутые пальцы, чтобы сделать то, что он хочет. Он крепко сжимает мою руку, и я стараюсь скрыть свою дрожь.
— Скоро все изменится. Пришло время тебе сыграть свою роль.
— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я, пытаясь озвучить свои мечты о том, что бы мне хотелось делать в свои восемнадцать. — Я все еще хочу поступить в колледж, когда окончу школу.
Когда я переехала в Калифорнию, несколько недель мне пришлось учиться на дому, но штат сказал моему дяде, что так не может продолжаться. Они сказали, что я должна вернуться в среднюю школу, так как отец специально указал это в своем завещании, и у меня осталось только несколько предметов, которые нужно сдать. В данный момент не было никакой необходимости в домашнем обучении, но мой дядя продолжал протестовать. У него было не так много власти, как он думал, и деньги не смогли помочь.
В конечном итоге, последнее слово осталось за судьей.
Я счастлива вернуться в школу, хотя мне несколько не по себе от того, что перешла в новую школу в середине выпускного года. По крайней мере, у меня появилась возможность выходить из этого дома пару раз в неделю, так как занимаюсь неполный день.
— Мы уже говорили об этом, Нора. Если ты хочешь продолжить свое образование после выпуска, то можешь сделать это онлайн. — Он откусывает кусочек тоста. — Когда ты не занята работой на меня. — Он смотрит на меня, и я почти уверена, что мое лицо не выражает никаких эмоций. — Думаю, тебе пора зарабатывать себе на жизнь. — Его взгляд блуждает по мне, и я тут же снова пугаюсь.
Будто это действительно необходимо, чтобы я зарабатывала себе на пропитание. Когда умер отец, мне было почти семнадцать. Он оставил мне все, но дядя решил, что я буду получать из своего наследства ежемесячное пособие. Так будет продолжаться до тех пор, пока мне не исполнится двадцать три или пока я не выйду замуж. Я понятия не имею, чего хотел бы для меня отец. Может быть, он хотел бы, чтобы я стала трофейной женой, как многие другие женщины, которых я видела с ним на протяжении многих лет. Но еще он мог хотеть, чтобы я поступила в колледж и получила образование, как он. У нас никогда не было глубокой связи, и он до мозга костей был трудоголиком. Думаю, он хотел бы, чтобы я поступила в колледж, потому что отдал меня в частную школу и внес это условие в свое завещание.
Если бы это зависело от меня, я бы ушла отсюда, оставив все позади. Хочу начать новую жизнь вдали отсюда. Я просидела в изоляции последний год, и теперь совершенно не знаю, с чего начать. Все, кого я знала раньше, живут в других штатах и не разговаривали со мной с тех пор, как я уехала. Дядя отключил мой телефон и забрал ноутбук. Он сказал мне, что было бы неплохо начать все с начала. Я нахожусь в пентхаусе, как в тюрьме, и меня легко забудут, когда окончу школу.
— Ты будешь моим ассистентом.
— Но у тебя есть Саша, — напоминаю я. Стараюсь держаться как можно дальше от них обоих. Я знаю, если буду работать с ним, то навеки окажусь лишенной свободы.
— Доверься мне. Я буду использовать и тебя тоже. — Воздух в моих легких на мгновение застывает. — Поторопись и поешь. Сегодня ты поедешь в офис со мной.
Я делаю то, что мне говорят, потому что у меня нет выбора. Сегодня понедельник, а занятия в школе по вторникам и четвергам, так как у меня осталось всего два предмета. Время, которое я провожу в школе, не очень помогает мне заводить друзей. Все уже в своих компаниях, и я не уверена, что кто-то меня замечает. По крайней мере, сегодня я выйду из дома. Может быть, смогу начать разработку плана, как уйти от дяди. Больше всего на свете мне хочется взглянуть на завещание отца. Мне не разрешили прочитать его, но, может быть, оно даст мне какую-то информацию о моей матери.
Проглотив несколько кусочков завтрака, я встаю, чтобы пойти переодеться. Гарри быстро протягивает руку и хватает меня за запястье.
— Надень что-нибудь красивое. Я собираюсь взять тебя на ужин. Сегодня вечером после работы. — Я киваю, и через мгновение он отпускает свою крепкую хватку. — И Нора… — Я останавливаюсь, но не оборачиваюсь, чтобы посмотреть на него. — Помни, если кто-то спросит, ты мне не племянница.
Он повторяет то же самое, что говорил мне с тех пор, как я приехала к нему. Снова молча киваю и иду в свою спальню, чтобы собраться.
Когда все готово, я иду в прихожую и жду Гарри, чтобы мы могли отправиться в его офис. По крайней мере, я думаю, что именно туда мы и поедем. У меня в голове вертится мысль о том, что на людях он всегда притворяется, что я ему не племянница. Единственный человек, который, как я думаю, на самом деле знает, — это Саша.
Я слышу ее стон из другой комнаты и понимаю, что они занимаются сексом. Она всегда такая шумная. Интересно, она делает это нарочно или так звучат женщины, когда занимаются сексом? При мысли о Гарри и сексе меня начинает тошнить. Очевидно, для Саши это не так, потому что, видимо, она его хочет. Я не понимаю почему. Он всегда груб и пренебрежителен к ней. Не думаю, что она была бы счастлива, если бы знала о других женщинах, которые приходят поздно ночью. Дядя не скрывает их от меня. Почти уверена, что он занимался этим с репетитором, которую нанял для меня в первые несколько недель.
Мне трудно думать о таком большом количестве любовников. Половой акт кажется мне интимным, или, может быть, я чувствую это только потому, что никто никогда не смотрел на меня с вожделением в глазах, кроме него, и от этого я чувствую себя отвратительно.
У отца никогда не было таких женщин. По большей части, это были те, с кем он работал, но что я могу об этом знать? Иногда, когда вспоминаю о том, как потеряла его, я задаюсь вопросом, не было ли это благословением. Это сделало его потерю не такой болезненной. Все еще больно, но я знаю, что могло быть и хуже. Я знала, что он любит меня. Просто не думаю, что он когда-либо планировал иметь детей. Не знаю, кто моя мать, и, насколько мне известно, она тоже может быть мертва. Однажды я заговорила об этом с дядей, думая, что ему будет легче рассказать мне о ней, но он отмахнулся от меня так же, как и отец.
Наконец стоны прекращаются, и через несколько минут Саша выходит с ухмылкой, которая адресована мне. Она проходит мимо с самодовольным видом, и я не понимаю, чем ей угрожает мое присутствие. Ради Бога, я же его племянница.