– Да, конечно, Денис, – Игорь прочистил горло, – давай обсудим это после заседания?
– Как скажете.
Дэн наградил генерального секретаря секундной улыбкой и кивнув, направился в зал. Интересно, что это за такое задание, которое Игорь хочет поручить ему? Настолько таинственное, что он не удосужился сказать ему о нём здесь и сейчас. Однажды, Игорь уже сделал так, подсунув Дэну дело о двух бабушках, которые не могли поделить деда, который вскоре умер. Совет думал, что его убила одна из них, а Дэну предстояло выяснить, какая именно бабуля замочила старика. Оказалось, что на самом деле он, просто, умер от обострившейся язвы. Общество признало, что бабушки ни при чём, но Дэн до сих пор сомневался и боялся того, что ошибся. Возможно, какая-то из двух старушенций взяла грех на душу и отравила деда-сердцееда. Но, даже если так, то что ж теперь стоит наказать бабулю по всей строгости закона и казнить девяностолетнюю женщину? Что это даст обществу? Очень вряд ли, она потеряет остатки разума, и движимая старческой деменцией, пойдёт убивать людей. Тогда зачем весь этот цирк, в котором клоуны и зрители, по сути, одно и то же. Сомнения в судебной системе уже давали о себе знать, но Дэн, как и большинство людей, не видел другой, более справедливой и надёжной системы. Человек провинился, а люди, общество, мир – как говорили в старину, решает, что с ним делать. Идеальная демократия, то, за что люди боролись долгое время. Разве может быть что-то лучше? Безусловно у этого есть минусы, но разве могут они перекрыть все положительные стороны системы? Последнее время, Дэн всё чаще давал положительный ответ, но объяснить это не мог.
Наконец-то все расселись и оказалось, что людей пришло больше, чем ожидал Дэн. Все места были заняты, даже на балконе, что выглядело крайне удивительным для очередного народного собрания. Более того, люди стояли и сидели в проходах, а не вместившиеся в зал, толпились у входа. Дэн сидел в первом ряду и удивлённо вращал головой пытаясь сосчитать всех пришедших, потому как такого наплыва людей, он здесь раньше не видел. Пятьсот с чем-то человек – это на двести больше, чем может вместить зал. Дэну казалось, что он единственный, кто не в курсе того, что здесь происходит.
– Слышь, – он толкнул локтем Петра, сидевшего рядом, – что за ажиотаж?
– А ты не знаешь? – ответил Пётр, словно думал, что люди задают вопросы исключительно в том случае, если знают ответы, – будет суд на Робертом Каминским.
– Первый Судья, – задумчиво произнёс Дэн, – а что он натворил?
– Вроде, дочь убил.
Зачем Каминскому убивать дочь? Первый Судья — это человек, с которого всё началось пятнадцать лет назад. Для Системы Народного Воздаяния, он был легендой – человеком, который собственным примером показал, что система работает. Именно он протолкнул в правительство закон о Народном Суде и добился его принятия. Благодаря ему судебная система в корне изменилась, попала в руки неподкупного народа и стала справедливой как никогда в истории человечества. Зачем ему убивать дочь? Это какой-то нонсенс!
Гудящая толпа стала затихать и все взоры обратились к сцене, на которую поднялся Игорь Романович и с натянутой улыбкой встал за кафедру. Довольно необычный символ народного суда красовался на тёмном дереве кафедры. Круг, обрамлённый золотым венком и с изображением весов, которые держат множество рук в середине. Красный, почему-то поле было красного цвета. Дэн не понимал, почему именно этот цвет. Исторически сложилось, что красный – это цвет войны или страсти, людей это совпадение не смущало и не вызывало вопросов. Может, потому, что этот символ напоминал Древний Рим? Сколько веков прошло, а мы до сих пор живем в цивилизации, построенной Римом. Однако этот символ больше напоминал боевое знамя, аквилу – так, наверное, приятнее думать.
– Дорогие товарищи, судьи, друзья, – начал генеральный секретарь, – сегодняшнее собрание можно с уверенностью назвать особенным. Потому что сегодня, мы отдаём под суд Роберта Александровича Каминского! – Зал наполнился шумом. Кто-то выражал недовольство, кто-то радость, но большинство были озадачены. Дэн с интересом наблюдал за происходящим и ждал следующих слов генерального секретаря.
– Да, я вас прекрасно понимаю! Роберт был первым – тем, кто создал нашу идеальную систему. Конечно же, он последний про которого можно было подумать плохое. Но, к сожалению, жизнь штука непредсказуемая и каждый может оказаться по ту сторону закона.