– Да он же недавно на пенсию вышел! – вскочил с места Олег Григорьевич, местный пекарь из булочной «Кренделя».
– Что вы имеете в виду? – сурово поинтересовался Игорь.
– Может он ничего не сделал? Есть ли доказательства? Может это система подчищает вышедших в утиль людей, а?!
– Он врезался на полном ходу в машину, в которой ехала его дочь, развернулся и поехал по своим делам! – громогласно объявил Игорь Романович, усаживая взбудораженную публику на места, – он был пьян и скрылся с места преступления! Какие вам нужны доказательства? У нас есть видео с камер наблюдения, его машина, искорёженное такси. Он виновен!
В этот раз зал отреагировал спокойнее. Но фраза про систему, которая подчищает неугодных, засела в голове юного Дэна. Теперь он сидел и пытался выковырять её из головы, как зубочисткой остатки еды после сытного ужина.
– Более того, – понизив голос продолжил генсек, – Роберт Александрович признал вину и не скрывается от суда.
– И какой будет приговор? – послышались выкрики из зала.
– Смертная казнь, – голос Игоря прозвучал так, словно у него в горле остались кусочки арахиса, которые хотелось выкашлять.
Толпа снова взорвалась. Но теперь встали, кажется все, даже те, кто до этого казался безучастным. Возмущению не было предела, казнь – не справедливый приговор для убийства по неосторожности.
– Кто вам дал такое право?!
– Мы требуем голосования!
– Товарищи, успокойтесь! – Игорь Романович перешёл на крик. Но, толпа не собиралась успокаиваться. Зал заседаний выглядел будто мангал с горящими углями, который раздувала чья-то невидимая рука.
– Он признал вину! – его никто не услышал.
– ОН ПРИЗНАЛ ВИНУ! – микрофон зафонил и после оглушительного крика генсека, зал наполнился невыносимым писком динамиков. Зал притих и вынужденно слушал фонящий микрофон. Дэн зажал уши. Игорь Романович приложил ладонь к микрофону и писк прекратился.
– Так пожелал Роберт Александрович, – спокойно произнёс Игорь, – Он чистосердечно признался и лично попросил суд, чтобы ему не оказывали снисхождения ни за былые заслуги, ни из-за преклонного возраста. Подсудимый считает, что его поступок заслуживает высшей меры наказания, и суд... с ним согласился. Поэтому и в расследовании нет нужды. Мы просто должны привести наказание в исполнение.
– Тогда нужно назначить палача для Первого Судьи! – как-то необычайно дерзко выкрикнул Пётр.
– Нет, не нужно, – ответил Игорь, – Первый Судья, бывший Первый Судья сам выбрал для себя палача.
Пятьсот с лишним пар глаз пожирали генсека в ожидании имени. Игорь протянул руку и посмотрел на Дэна.
– Денис Макин, – обратился к нему Игорь, – встань.
Дэн не сразу понял, что обращаются к нему и некоторое время сидел с глупым выражением лица и открытым ртом. Гортань начала сохнуть и появилось жуткое желание сглотнуть.
– Денис, – повторил генсек.
Дэн медленно встал и на ватных ногах направился к сцене. Он затылком ощущал как зал прожигал его взглядом сотен глаз. Никогда еще лесенка ведущая на сцену не казалась Дэну такой высокой. Но пять крошечных ступеней поразительно быстро кончились, и Дэн предстал перед генсеком и Народным собранием. Игорь по-дружески, но крепко схватил его за плечо и подвёл к кафедре. Он наклонился к его уху и едва слышно произнёс: «Просто, пару раз кивни, поблагодари собрание и всё закончится». Дэн кивнул и снова посмотрел на людей в зале. Они наконец-то замолчали, ни единого слова или шёпота. Звенящая тишина, такая приятная и успокаивающая. Дэн почувствовал спокойствие и даже какое-то подобие уверенности.
– Денис Макин, станет палачом Роберта Каминского, – огласил Игорь, – это образцовый служитель народа, с идеальной репутацией и прекрасной статистикой! Если сам Первый Судья признал его достоинства, то это чего-то да значит. Денису предстоит беседа с осуждённым, которую все мы сможем увидеть в приложении «ГосУслуги» и как всегда, проголосовать по итогу, оценив работу палача, – Дэна передёрнуло от последнего слова, – это великолепное начало карьеры будущего политика и мы желаем тебе удачи Денис! Да свершится народная воля!
Зал взорвался аплодисментами, люди кричали и свистели, судя по всему, радуясь, что эта участь пала не на них. Дэн стоял, как статуя, в ливне оваций и в голове копошилась одна единственная мысль: «Прикончить старика, теперь стало великолепным началом карьеры. Как мы здесь оказались?». Вдруг, впервые за несколько усердных лет служения народу, Дэн задумался о том, что за мир они построили. Под оглушительные овации подросток идёт убивать старика – воистину, народный суд страшнее бури. Он вспомнил случай в автобусе, когда мужик спросил его нравится ли ему судить людей. Теперь Дэн думал, что нашёл другой ответ. Тяжёлая рука похлопала его по спине, и Дэн вернулся в зал. Игорь смотрел на него с улыбкой и сделал шаг назад, приглашая Дэна к микрофону. Дэн удивлённо посмотрел на него, «зачем он хочет усугубить ситуацию?» – подумал палач, но Игорь взглядом толкнул его к микрофону, и Дэн подчинился. Он прочистил горло, не хватало еще дать петуха в этой ситуации.