– Друзья, – неуверенно начал он, – спасибо за поддержку, я не подведу ваших ожиданий. Спасибо!
Он натянуто улыбнулся и отступил от микрофона. Игорь кивнул ему, одобряя его краткость и Дэн поспешил покинуть зал. Он ушёл в помещение за сценой и к горлу подкатила тошнота. Его взгляд упал на жестяное ведро в тёмном углу и недолго думая, он опустился на колени и придерживая ведро руками - его стошнило. Из зала доносились голоса, которые обсуждали насущные вопросы касающиеся уборки улиц и подъездов, миграционной политики и бытовых конфликтов граждан. Дэн поднялся на ноги, посмотрел на результаты своей биологической истерики и решил забрать ведро с собой – не красиво получится, если уборщик обнаружит это в своём ведре.
В туалете, он всполоснул ведро и решил оставить его здесь, уборщику же лучше, не придётся нести ведро в туалет самому. Дэн умылся, прополоскал рот и посмотрел на своё отражение, его взгляд упал на значок «Народный Судья». Ему чертовски захотелось себя дискредитировать, напиться, подраться, заняться сексом в общественном месте (Катя точно была бы не против), снять значок. Но, каково же было удивление Дэна, когда в туалет вошёл Игорь. Генсек улыбался натянуто, будто бы сочувствуя, то ли Дэну, то ли ситуации в целом.
– Ты, наверное, думаешь сейчас, почему именно я? – начал Игорь, – почему выбрали именно меня, за что?
– Вы думаете, что это лишнее?
– Нет, наоборот, я тебя понимаю, – генсек подошёл ближе и положил руку ему на плечо, – когда-то я был на твоём месте и точно так же переживал и думал, как мне предстоит жить со всем этим.
– Да? И как же вы ответили для себя на этот вопрос? – поинтересовался Дэн.
– Я понял, и что самое главное, принял, что делаю благое дело для общества, для народа, представителем которого являюсь, – Игорь сжал его плечо, – я сам хотел этого и что не может быть справедливости без поступков. Понимаешь?
– Если честно, не очень.
– Человека определяют его поступки, Денис. Если человек убивает, за этот поступок его нарекают убийцей, а если человек выступает за интересы народа, кладёт свои интересы, всего себя на алтарь справедливости в угоду интересам общества, то его нарекают народным судьёй, а иногда даже героем.
– Вы правда считаете, что убить старика – это героизм?
– Я считаю, что воздать убийце за его преступление – это героизм.
Дэн не нашёлся что ответить, но слова Игоря показались ему логичными, более того, вдохновляющими. Игорь говорил искренне, он верил в то, что говорит, а это не может не вызвать уважения. Игорь хлопнул его по плечу и улыбнулся, на этот раз искренне.
– Давай, соберись Денис. Не смотря на все достойные дела и заслуги, Роберт убил свою дочь и скрылся с места преступления. Да он не знал, да он не хотел, но он был пьян, сел за руль и после трагедии просто уехал домой и лёг спать. Неужели мы все боролись за то, чтобы такие поступки прощались?
– Нет.
– Народ признал вину, он сам признал вину, а ты представитель народа – ты рука общества, сжимающая меч, и по воле народа ты опустишь его на шею убийцы.
– Хорошо.
Игорь еще пару раз хлопнул Дениса по плечу и вышел из туалета. Дэн остался один. Он немного воспрял духом и мир уже не казался ему таким серым и однозначным. Он улыбнулся себе в зеркало, поправил куртку и последовал за Игорем.
Выйдя из уборной, Дэн налетел на Катю, чуть было не сбив её с ног. Девушка посмотрела на него щенячьими глазами и молча обняла.
– Что с тобой? – искренне удивился Дэн.
– Мне очень, очень жаль, – она сильнее сжала его в объятиях.
– Чего? Того что убийца получит по заслугам?
– Нет, мне жаль, что именно тебе предстоит его убить, – Катя посмотрела ему в глаза, – неужели мы не можем жить совсем без убийств? В мире, итак, много боли и смерти, почему мы не можем просто перестать убивать?
– А как иначе, Кать? – Дэн не понимал, слова Кати казались ему инфантильными, – убийца должен понести наказание. В ином случае, налогоплательщики будут содержать его всю оставшуюся жизнь в тюрьме. Кому это нужно?
– Неужели деньги дороже чьей-то жизни?
– Да дело не в деньгах, – Дэн осёкся, он не знал, как парировать вопрос девушки, – Кать, спасибо за поддержку, мне правда очень нужно идти.