— Ну, хватит, хватит, хулиган, — потрепал задумчиво по загривку овчарку. — Чего разнежничался? Ну-ну, заплачь еще от радости, — он щелкнул собаку в нос и неторопливо, задумавшись, ушел.
И не видел Андрей, что в тени дома, около крыльца, стояла Анна, наблюдала за ним, залитым светом из окон Ивана Дмитриевича. Когда Шахов скрылся, женщина подняла к небу лицо, всмотрелась в бледные редкие звезды и расслабленно, вяло улыбнулась.
Подскочила собака, ткнулась мордой в живот Анне, заскулила, выклянчивая ласку, млея от любви и преданности.
— Прогнали тебя, дурачка? — Анна присела на корточки, схватила пса за уши, потерлась носом о его мокрый и холодный нос. — Идем спать, шпана лохматая, идем спать, хулиган. Плакать мы не будем ни от радости, ни от одиночества. Верно?
Гранит, взвизгнув, лизнул ее. Анна засмеялась, выпрямилась, вытерла ладонью щеку и поднялась по крыльцу к двери Ивана Дмитриевича.
7
Как только заверещал будильник, Андрей, еще не проснувшись, прихлопнул его. Полежал немного с закрытыми глазами, нежась в полудреме, потом резко сбросил одеяло, поднялся рывком. Огляделся.
Алексей еще не пришел с работы — он всегда оставался поджидать утреннюю смену: то надо было выколачивать из кого-нибудь членские взносы, то заметки в стенгазету собирать, то что-нибудь с парткомом, профкомом утрясать, согласовывать, уточнять.
Максим, уткнувшись лицом в подушку, обхватив ее, сладко посапывал.
— Эй, балагур, — окликнул Андрей, — не проспи первый рабочий день.
Максим заворочался, сонно приоткрыл один глаз.
— Который час? — поинтересовался, сладко и звучно зевнув.
— Пора, пора, — Шахов вскочил с постели. — Поздно пришел?
— Поздно, — Максим сел на кровати, помотал взлохмаченной головой, уставясь в пол. — Ты уже храпел, как тридцать три богатыря, — почесал грудь, посмотрел с тоской в окно. — Пожрать бы…
— Посмотри в шкафу, — Андрей, прихватив полотенце, вышел.
Максим, пошатываясь, побрел к шкафу, открыл дверцу, увидел бутылку кефира. Покрутил ее в руке, отколупнул пробку, выпил, не отрываясь, все до донышка. Еще раз заглянул в шкаф, еще одну бутылку кефира вынул. Выпил и ее. Удовлетворенно крякнул, погладил себя по животу и, пританцовывая, просеменил к кровати, начал заправлять постель.
— Я-то поздно пришел, а вот ты когда? — растягивая эспандер, поигрывая мускулами, спросил он, когда Андрей вернулся. — Тоже под утро?
— Я? — Шахов, укладывавший полотенце в портфель, повернулся удивленный. — С чего ты взял?
— Не темни, — заулыбался Максим. Подмигнул. — Может, это я провожал Сокольскую, а не ты?
— A-а, вот ты о чем… — Андрей надел рубашку. Принялся деловито застегивать верхнюю пуговицу. — Мы с Наташей друзья, только и всего.
— Конспиратор, — Максим пыхтел с эспандером, говорил отрывисто, точно вскрикивал. — Заливай… Люблю заливное… «Нет уз святее товарищества»… так, что ли?
Шахов краем глаза увидел его недоверчивую ухмылку.
— Иди-ка сюда, — поманил пальцем и, когда Максим подошел, рявкнул ему в ухо: — Не твое дело, понял?!
— Обалдел?! Шизик! — Максим отскочил, присел, сжал кулаки.
— Это чтобы ты крепче запомнил, — спокойно пояснил Андрей. — Помоги лучше, запонку вставь, — протянул руку.
Максим нехотя распрямился, нагнулся над рукавом.
— Мое дело десятое, — посапывая, проворчал он. — Но твоя подруга замучила меня расспросами: «Ах, Шахов — какой он?.. Ах, расскажите!»
— А вот теперь ты заливаешь, — засмеялся Андрей. — Наташа обо мне все знает и меня знает лучше, чем я сам себя. — Шлепнул его по плечу. — Спасибо. Свободен.
Максим заулыбался, опять подмигнул, на этот раз дружески, свойски, и, припевая, вышел, но за дверью лицо его стало серьезным. Деловито прошел в умывальную комнату и, фыркая, поеживаясь, вымылся по пояс. Обтираясь, с удовольствием и интересом оглядел себя в зеркале и в фас, и в профиль, пригладил маленькие бакенбарды. Полюбовался мышцами груди, бицепсами, напружинив их, и, довольный, замурлыкал: «Меня не любишь, но люблю я, так берегись любви моей…»
Так с песней — веселый и добродушный — и вошел в комнату.
Шахов, уже одетый, с портфелем в руках, поджидал его.
— Я вижу, ты смолотил и вторую бутылку кефира, — сказал он. — Это Лешкина. Извинись перед ним, объяснись… Словом, чтобы он знал. Лешка парень хороший, но любит порядок. Это первое. Второе — что тебе привезти из города?