— Ну, хорошо, идите, — сказал главный. — Только отчего это вы, батенька, сердитый такой, а? — Вопросительно посмотрел на Лукьянина. — Там настропалили?.. — ткнул рукой в сторону двери. — Ладно, идите, идите. Спасибо.
Саша вышел. Его окружили.
— Ну что?
— «Спасибо. Идите».
— Завал! — авторитетно заверил красивый мальчик и осторожно, мизинчиком, почесал голову. — По Щукинскому знаю.
— Жаль, — Божко, который стоял рядом, с сочувствием посмотрел на Лукьянина. — Пел ты классно.
Дверь приоткрылась, выскользнула девушка из комиссии — красная, счастливая.
— Лукьянин, на третий тур не приходите, — торопливым шепотом выдохнула она. — Готовьтесь к экзаменам. Смотрите, не дай бог завалите, — закатила испуганно глаза и сдвинула перед лицом розовые ладошки. — И не забудьте — послезавтра кинопробы, проверка на фотогеничность.
— Подождите, — Саша схватил ее за руку, когда она хотела уже скрыться за дверью. — А этот кто? — очертил рукой на голове лысину.
— Не знаете?! — ужаснулась девушка и даже побледнела.
…Божко улыбнулся, вспомнив и себя, и Лукьянина в те далекие абитуриентские дни — молодых, наивных, самоуверенных, — и не заметил, как подошел Александр. Тот был не один. Рядом с Лукьяниным важно вышагивал коротышка Карманов со своей знаменитой «фернанделевской» улыбкой на лице, улыбкой, сделавшей его, не имеющего специального образования, непременным участником любой кинокомедии.
— Будь здоров, Всеволод, — не глядя на него, протянул руку Карманову Лукьянин. — Меня ждут, — кивнул на Божко.
— Тоже киношник? — Карманов бесцеремонно принялся рассматривать Виктора. Представился: — Карманов, киноактер.
— Неужели? — вежливо удивился Божко и зевнул. — Не видел вас ни в одном фильме.
Лучезарная кармановская улыбка потускнела было, но тут же вновь засияла во всем великолепии тридцати двух огромных зубов.
— Шутите, — снисходительно решил Карманов. — Ну, пока, — и пошел, торжественный, кажущийся сам себе скромным и обаятельным.
— Поедем на другом автобусе, — попросил Лукьянин. — Не хочу с ним ехать.
— Подождем. Я такси вызвал.
Девочки-школьницы на остановке зашушукались, заволновались, когда подошел Карманов. Он сделал вид, будто не заметил этого, скромненько пристроился в очередь за ними. Когда подошел автобус, девочки покраснели, пропустили актера вперед. Тот почти правдоподобно изобразил смущение, прижал руки к груди и озарил своим легендарным оскалом зардевшихся поклонниц.
— Звезда, — усмехнулся Лукьянин. — Завтра у этих глупышек только и разговору будет с подружками: «Ах, мы видели живого Карманова! Ах, ах!» А осенью они, дурочки, попрутся за славой во ВГИК. И дай бог, чтобы не поступили… Ты никогда не задумывался, сколько одна Москва выпускает актеров и сколько ими становятся? А где остальные? — Он повернулся к Божко.
Виктор снисходительно глядел на него сквозь черные стекла очков. Александр увидел его лицо, отвернулся. Посмотрел скучающе вдаль.
— Ты хотел поговорить со мной?
— Ну что ты… — Божко помялся. — Хотя. Как тебе нравится роль?
— Ты уже спрашивал, — равнодушно ответил Лукьянин.
— Это было давно. А сейчас, после доработки?
— Роль как роль, — Лукьянин прикрыл ладонью сдерживаемый зевок.
— Хороший комплимент автору, — Божко принужденно засмеялся. — Что ж ты не отказался?
— Я не премьер и не могу все время отказываться, — жестко оборвал Александр. — Эта роль не хуже других, а кое в чем и лучше. Смотря как повернуть.
— Я думал, ты будешь доволен, — все еще снисходительно улыбаясь, вздохнул неискренне Виктор. — Ведь своего Николая я для тебя и с тебя писал.
— Значит, ты меня не знаешь.
— Ну, старик, ты сегодня не в духе. Нехорошо, — сценарист вяло похлопал по круглому и твердому плечу актера. Тот осторожно вывернулся из-под руки, посмотрел на Божко и увидел в его очках свое маленькое, пузатое и кривоногое отражение.
— Сними очки, — поморщился Александр. — Не могу разговаривать, когда глаз не вижу.
— Чудишь, — но очки Виктор снял и, закусив губами дужку, уставился на Лукьянина. — А чем плох мой сценарий, мой герой? Рабочая тема сейчас в почете.
— Она всегда в почете, — Александр прищурился. — Не в теме дело. Сценарий слабый… Ты уж не обижайся.