— Будьте спокойны. Дадим образцы всех характерных для нас пород.
— Вот спасибо. И кстати, — Артем Иванович, помявшись, засмеялся, — совсем не обязательно характерных. Главное, чтобы они были покрасивее, поэффектней.
Василий Ефимович непонимающе заморгал.
Артем Иванович откинулся на стуле и мечтательно прищурился.
— Есть там у вас друза горного хрусталя. Прекрасный экземпляр!.. Помните, Василий Ефимович?
Еще бы не помнить. Главный геолог мог бы обидеться, если б его не напугал интерес «человека сверху» к этой друзе.
Друза появилась у них в прошлом году. Однажды главному геологу позвонила Ольга Владимировна и каким-то странным, радостно-взволнованным, голосом попросила зайти к ним в промразведку. Василий Ефимович поворчал, но к геологам в промразведку зашел. И там он увидел друзу. Она стояла на столе, неправдоподобно красивая, сказочно царственная, холодная и притягательная. Солнечный свет дробился в гранях ее кристаллов, искристо переливался, пятнал радужно стены. Огромные идеальные кристаллы властно вырывались из серо-голубого кварца, осыпанного россыпью крохотных веселых кристалльчиков. И было что-то гипнотизирующее в совершенной правильности, в хрустальной прозрачности, в сверкающей гладкости граней этих остроконечных сгустков света, солнечных зайчиков, бликов и голубого застывшего воздуха. Казалось, что, несмотря на размеры, друза невесома, что она, светясь изнутри мягким переливающимся светом, плывет над столом.
— Ого! — Василий Ефимович изумленно вскинул брови.
Ольга Владимировна заглядывала ему в лицо смеющимися глазами, и сдерживаемая улыбка пряталась в ямочках на ее щеках.
— Ну как? — не выдержала она.
— Откуда это? — Василий Ефимович осторожно провел по кристаллам кончиками пальцев.
— С пятой шахты. Третья диагональная жила. Чудо, не правда ли? — Ольга Владимировна склонила набок голову, любуясь. — Но это еще не все. — Она замерла, подготавливая очередной эффект. — Вы посмотрите, что внутри кристаллов!
Главный геолог надел очки, нагнулся над друзой и, рассмотрев ее, резко выпрямился. От удивления рот его приоткрылся. Ольга Владимировна восторженно рассмеялись, прижав к груди кулачки.
— Золото? — Василий Ефимович бережно взял друзу в руки и еще раз осмотрел ее.
В синеватой прозрачной глубине некоторых кристаллов сверкнули веселыми желтыми огоньками вкрапленники золота. Василий Ефимович знал, что встречаются кристаллы с крупицами золота, но видеть их ему не приходилось. Он, поворачивая друзу, долго и любовно разглядывал ее, потом осторожно поставил на место, отошел на шаг.
— Да-а, вот это-то и называется удачей, — сказал тихо, не отрывая глаз от горного хрусталя. — Смотрите, — он строго глянул на Ольгу Владимировну, — вы мне за этот образец головой отвечаете.
С тех пор гостям, приезжавшим на рудник и имевшим отношение к геологии, Василий Ефимович, после обязательной официальной части, говорил неизменно: «Ну, а теперь пойдемте посмотрим геологическую Каабу», — и вел к друзе. Заехавшая на рудник минералогическая экспедиция МГУ два дня обхаживала Василия Ефимовича, уверяя, что хранить здесь такое сокровище преступно, что этот экземпляр должен быть в Москве, в университете, что там друза нужней и что не понимать этого — дикость. Василий Ефимович со всеми их доводами соглашался, поддакивал даже, помог москвичам собрать огромную коллекцию образцов, но друзу не отдал. Приезжали и из Свердловска, из горного института. Поохали, поахали, но просить даже и не решились.
Об этой-то друзе Артем Иванович спрашивал главного геолога: помнит ли тот ее?
— Вот если бы вы, — продолжал Артем Иванович, — смогли дать нечто подобное. Редкостный образец.
— Подобное — невозможно. Он оттого и редкостный, что встречается редко.
— Ну что вы, — пренебрежительно, недоверчиво улыбнулся Артем Иванович. — У вас ведь тут сокровища под ногами.
Василий Ефимович желчно скривился. Вот всегда так! Все думают, что здесь, на руднике, стоит только походить не торопясь да внимательно посмотреть под ноги, и — бац! — самородок величиной с кулак или пригоршня самоцветов тут как тут, прямо в пыли валяются. Некоторые просят подарить кусок малахита, и когда объясняешь, что здесь его нет и быть не может, улыбаются иронически: рассказывайте, мол, кому другому, а мы сами грамотные — сказы Бажова читали, знаем, как бывает!
— Сокровища-то, конечно, сокровища, — раздраженно буркнул Василий Ефимович, — но вторую такую друзу мы вряд ли найдем.
— Почему? — Артем Иванович насторожился.