— Совершенно точно, — прокартавил Энтин.
В душе Белозерова клокотала бешеная радость.
Бабанов встретил Белозерова как старого знакомого. Поинтересовался его здоровьем, даже о семейных делах расспросил: где трудится жена, сколько детей, какого возраста. Потом полюбопытствовал, на каких должностях Белозеров работал до Сухого Бора, где учился. Услышав, что он закончил Североградский политехнический институт, Бабанов обрадовался: «Очень хорошо!» Он попросил Белозерова прочитать для студентов этого самого института цикл лекций. Когда Белозеров выразил сомнение, не рано ли ему учить других, Бабанов засмеялся, показав из-под усов крупные с желтизной зубы, похвалил: «Скромность — бесценное качество коммунистов, Алексей Алексеевич!»
Эта просьба оказалась не единственной. Лекции он должен был написать так, чтобы их можно было выпустить отдельной брошюрой в областном издательстве.
— Пожалуйста, пишите как можно подробнее, не скупитесь на цифры и примеры, — просил Бабанов. — Не нужно думать, что ваши лекции совершат переворот в строительстве, но если из пяти прочитавших их инженеров хотя бы один сумеет повести дело так, как оно велось на ТЭЦ-два, вы будете вправе сказать себе: я не зря старался!..
Кроме того, Белозерову предстояло написать статью для областной газеты. Напечатать статью планировалось в день открытия областного совещания строителей, на котором Белозеров должен выступить. И наконец, Белозерову поручалось разработать сетевой график строительства санатория в Лявле — курортном городке на озере неподалеку от Северограда. Белозерову поручалось организовать строительство санатория по графику.
— Мы хотим сделать этот объект образцово-показательным, — пояснил Бабанов и закончил: — Вот такая программа. Что вы можете сказать?
— Какой смысл говорить? Надо браться за дело, раз нужно.
Бабанов рассказал, как проехать в Лявлю, где Белозерова уже ждали, и с чувством потряс на прощанье руку.
Выйдя из обкома, Белозеров, ощущая холодок в груди, из ближайшего автомата позвонил в редакцию. Ему не повезло: Дины в редакции не было, она уехала в командировку до конца недели. Он спросил, где Дина остановилась в Северограде. Этого в отделе не знали: кажется, у кого-то из родственников или знакомых...
Белозеров сел в трамвай и поехал на автобусную станцию. Автобусы на Лявлю шли каждый час; вскоре он был уже на месте.
Комната Белозерова находилась в деревянном коттедже на втором этаже. Коттедж стоял на песчаном холме в окружении вековых сосен. Между высокими стволами виднелось озеро, к берегу одна за другой плыли белопенные полосы волн.
Белозеров вставал в шесть утра, делал зарядку и садился за стол. До десяти писал, потом завтракал и отправлялся на стройку. Узнав, что Белозеров за три месяца пустил электростанцию, объем работ на которой был в несколько раз больше, чем на строительстве санатория, строители признали его авторитет и выполняли рекомендации безоговорочно.
После обеда он снова садился за стол и работал до десяти часов вечера с коротким перерывом на ужин. Подготовка лекций шла споро: Голохвастов по просьбе Белозерова прислал в Лявлю все расчеты, графики, отчеты по ТЭЦ-два.
В воскресенье после завтрака Белозеров решил прогуляться и спустился к озеру. По берегу медленно шли парами и в одиночку прохожие. Одна из женщин была одета в демисезонное пальто песочного цвета и серую шапку, точно так же одевалась Дина весной. Белозеров прибавил шагу: в Лявлю на выходной день приезжали горожане, почему бы среди них не оказаться Дине! Женщина обернулась, и Белозеров увидел, что это не Дина.
Неожиданно Белозеров решил поехать в Североград. Он вышел на дорогу и сел в автобус. Определенной цели у него не было. Он побродил по улицам, вспоминая студенческие годы, зашел на почтамт написать письмо Нине.
У деревянного барьерчика стояли люди. Он окинул их безразличным взглядом, задержал глаза на рослой девушке в прямом коричневом плаще. Черные волосы девушки были уложены в высокую прическу; точно так же укладывала волосы Дина. Белозеров не видел ее лица, но все в ней: линия плеч, посадка головы, нежный рисунок высокой шеи — было, показалось ему, Динино. «Бред, — сказал он себе, — на пляже были Динины пальто и шапка, здесь Динины прическа и фигура... Бред!»
Белозеров купил набор для письма и присел к большому круглому столу, стоявшему посередине зала. Когда вытаскивал из конверта бумагу, у него дрожали пальцы. Девушка по-прежнему стояла у окошка выдачи корреспонденции до востребования. Вот она кивнула и пошла к выходу. В руках у нее ничего не было. Белозеров увидел ее профиль. Это была Дина.