На город опускалось прозрачное предвечерье. Солнце зависло между верхушками труб ТЭЦ-один и ТЭЦ-два. Подожженные его лучами облака ало полыхали, казалось, в небе неторопливо клубятся огнища пожара.
Белозеров остановился у окна и смотрел на огненные облака, на теплую зелень деревьев в сквере, на людей, которые шли по улице. Вдруг он заметил Волынкину. Она стояла неподалеку от входа в универмаг вполоборота к Белозерову, профиль лица казался незнакомым, свободный в талии плащ, в котором он никогда не видел Дину, скрадывал линии ее фигуры. Он не сразу узнал Дину, ему подсказало, что это она, что-то неподвластное сознанию. Ему захотелось, чтобы Дина повернулась к нему лицом, и она, словно выполняя его желание, повернулась. Ее взгляд скользнул по первому этажу, остановился на двери. Белозерова Дина не заметила.
Она кого-то ждала, этот кто-то был в магазине.
— Привет передовому строителю! — К Белозерову подошел Волынкин. Узкое лицо с румяными овалами на скулах было покровительственно-добродушным. — Какие проблемы решаем? Вид, понимаешь ли это, как у мыслителя Вольтера!
— Здравствуй, Дмитрий Фадеевич, — поздоровался Белозеров. — Вольтер, насколько я знаю, не был склонен к лирическому созерцанию, а я предаюсь именно этому занятию: любуюсь облаками.
— Ладно, не будем компроментировать Вольтера, — бодро согласился Волынкин. Белозеров отметил, что он сказал «компроментировать». — Спустимся с облаков на землю. Как у Спецстроя с планом? Полугодие, квартал, месяц? Все сделал?
— Думаю, да.
— Почему так нетвердо? Не похоже на Белозерова! Белозеров вздохнул, покосился в окно. Дины там уже не было.
— От моего Спецстроя скоро останутся рожки да ножки, — сказал он. — Половину бригад раздергал: кого перевел на ТЭЦ, кого отдал монтажникам. Людей мне трест подбросил, но неподготовленных, пока выучим да сколотим новые бригады, будет туго. План мне сейчас делает ТЭЦ-два, без нее я бы горел.
— Другие уже горят, если еще не сгорели. — Волынкин озабоченно покрутил головой. — Плохо, брат! Плановики дали предварительную сводку за июнь. Дела аховые, отстаем. Шанин рвет и мечет, приказал включать в отчеты по участкам все, что можно. План, понимаешь ли это, должен быть! Так что ты еще живешь, милок, если тебя ТЭЦ выручает. Пустишь-то скоро? Говорят, сорвешь срок? Или нет?
— Если вы поможете, не сорву. — Белозеров усмехнулся: предпостройкома не любит, когда к нему обращаются за помощью.
Как и следовало ожидать, Волынкин насторожился.
— Чего надо-то?
— Переходящее знамя постройкома для лучшей бригады, строящей ТЭЦ-два. Присуждение раз в неделю.
Волынкин просветлел, но все равно возразил:
— Это зачем же так часто? Хотя бы раз в месяц, что ли!
— Эффект не тот. У меня темпы!
— Ладно. Но документы будешь готовить сам. Что в документе главное, знаешь?
— Содержание, надо полагать?
— Подпись, милок, подпись! — Волынкин покровительственно похлопал Белозерова по плечу. — Ты принесешь проект постановления, а я подпишу. Была бумага — стал документ. Вручай знамя, кому хочешь! Ну, бывай здоров, Вольтер!
— Мне тоже пора идти, — сказал Белозеров.
Но Волынкин, словно не слыша его, протянул руку, и Белозерову пришлось ее пожать. Они попрощались, но не расстались. Волынкин шел впереди, а Белозеров позади. Белозеров думал о том, что сейчас увидит Дину, — он в течение всего разговора ни на секунду не забывал о ней. Он понял, что она ждет своего мужа, должна быть где-то здесь, — и заволновался, даже замедлил шаги: может быть, ему лучше побыть в магазине, пока они уйдут? И в этот миг он ее увидел. Дина стояла у лестницы и смотрела на него.
Волынкин что-то сказал жене, наверное, пригласил идти, потому что сам сделал шаг к выходу.
Однако Дина осталась на месте. Дождавшись, когда Белозеров подошел, она скороговоркой сказала ему: «Здравствуйте», — и лишь после этого направилась к двери. Но теперь остановился Волынкин; ему хотелось посмотреть, с кем жена поздоровалась. Увидев Белозерова, он нехотя улыбнулся и решил их познакомить, хотя не мог не знать, что Дина встречалась с Белозеровым на ТЭЦ-два.
— Супруга моя, — проговорил он, обращаясь к Белозерову; жене сказал: — А это наш работник, начальник Спецстроя.
Волынкина протянула руку:
— Дина.
— Алексей, — назвался Белозеров, — мы ведь знакомы... — добавил он.