Заблокировав смарт, мой любовник прячет его в задний карман джинсов и растирает ладонями лицо, будто пытается активизировать себя, стереть усталость и прийти в норму.
Стиснув пальцами узел полотенца на своей груди, я касаюсь взглядом жесткого профиля, что отчетливо видно на фоне полной луны и непроизвольно прикусываю щеку изнутри. Как именно принято поступать в таких ситуациях, как эта, я не имею ни малейшего понятия. Да и происходит это со мной впервые.
После теплой воды я начинаю понемногу приходить в себя, но всё равно кажется, что случившееся здесь, в этой кровати, было нереальным. Если бы не боль внизу живота и всё еще горящие после поцелуев губы и соски, я всерьез решила, что у меня проблемы с головой, потому что только при таком раскладе возможны настолько яркие и детальные сцены.
— Ложись, — снова тем самым весомым тоном обращается мужчина и поворачивают голову в мою сторону.
Я медлю.
На кончике языка застывает до безобразия глупый, но всё-таки уместный вопрос: «Мы снова…?».
— Восстановишь силы и утром уйдешь к себе, — словно предугадав мои мысли, объясняет он. — Ты всё еще под моей ответственностью.
Даже если бы я всерьез решила воспротивиться, вряд ли у меня что-то могло получиться. Слишком уж внушительным и безапелляционным выглядит мой любовник.
Кивнув, я взбираюсь на кровать, которая уже застелена свежими чистыми простынями. Похоже, пока я приходила в себя в ванне, обслуживающий персонал успел привести это место в божеский вид.
— Открой рот, — слышу тихий приказ и замечаю, как мужчина вынимает из прикроватной тумбочки блистер таблеток.
— Что это?
— Обезбол. Меня иногда головные боли мучают. Отлично помогает.
Не знаю, почему я не сомневаюсь в правдивости его слов. Просто этот человек не похож на лгуна. Будто бы я вообще имею хоть какое-то представление, как именно должен выглядеть честный человек и человек подлый.
Собираю губами маленькую таблетку, которую он протянул мне на раскрытой ладони, затем забираю протянутый стакан с водой.
— Спасибо, — тихо благодарю.
Мужчина лишь кивает, отставляет стакан обратно на прикроватную тумбочку и выходит из спальни. Медленно повернувшись на правый бок, подтягиваю колени к груди и укрываюсь одеялом. Нужно снять полотенце, но я не решаюсь. Боюсь всё снова запачкать здесь кровью.
Боль начинает постепенно успокаиваться, а вместе с ней и все мои мысли. Я обещаю себе, что обо всем, что здесь произошло, подумаю уже днем. А, может, просто спрячу где-нибудь в самом дальнем уголке своей памяти.
Сохраню.
Я нахожусь на тонкой прозрачной грани между сном и реальностью, когда слышу тихие шаги, а затем чувствую, что рядом ложится он. Желание повернуться к нему лицом и просто прикоснуться оказывается настолько зудящим и сильным, что я поддаюсь ему почти сразу же. Перевернувшись на другой бок, я смотрю на него. Он не спит.
Чувствуя, как сердце вновь начинает набирать жесткий темп, я осторожно тянусь кончиками пальцев к его бровям. Так же нежно и аккуратно, как касалась собственных губ, повторяю прямую линию одной его брови, затем второй. Он не двигается.
В комнате темно, но я могу поспорить на что угодно, что сейчас он смотрит на меня. Неотрывно. И так выворачивающие глубоко, что дышать получается через раз и с огромным трудом.
Ощутив его ладонь на своем затылке, я тихо выдыхаю. Едва сдерживаюсь, чтобы не замурлыкать как довольная сытая кошка.
— Кажется, затылок — это моя эрогенная зона, — зачем-то признаюсь и тихо смеюсь.
Боже, зачем я вообще об этом сказала? Ради чего?
Он ничего не отвечает. Но и руку не убирает. Я медленно уплываю в сон, ощущая, как чужие теплые пальцы перебирают пряди моих волос.
Мне что-то даже снится, но что именно я вспомнить уже не могу. Только рассерженный голос, что льется откуда-то сверху. Он говорит о том, что скоро приедет и грубо выругавшись, замолкает. Кажется, я пытаюсь найти источник этого голоса, показавшегося мне до странного знакомым, но так и не получается.
Приоткрываю глаза и несколько секунд пытаюсь вспомнить, где я и что со мной случилось. Память услужливо, но крайне неторопливо дает ответы на все мои немые вопросы. Моя рука тут же тянется в сторону и не ловит ничего, кроме пустоты. В кровати я лежу одна.
Резко сажусь, осматриваюсь по сторонам и тут же жалею об этом. Голова неприятно кружится. Закрываю глаза, вдавливаю пальцы в веки и переждав головокружение, снова осматриваюсь. В кресле, расположенном в углу спальни, я обнаруживаю свои вещи.