Это было нехорошо. Сбежавший эротоманический социопат с ножом, вероятно, не добавит ничего радостного. Эрик знал, что ему придётся быть очень осторожным.
— Послушай, Дюк, ты не можешь сейчас творить всякую чушь. Ты начинаешь то, что у нас уже было. В следующем десятилетии у нас будет «четыре балла» в классе предосторожности.
Дюк не любил, когда ему говорили, что делать.
— Нет, это ты послушай меня, фея. Я ни от кого не подчиняюсь приказам, особенно от таких педиков-убийц, как ты. Мы бы даже не вылезли из этой дыры, если бы у меня не хватило смелости задрать этих двух хуесосов. Я не видел улицы с тех пор, как грёбаный Рейган стал президентом. Я собираюсь немного повеселиться, и никто меня не остановит, и если тебе это не нравится, просто скажи, — Дюк, сверкая глазами, перебирал нож.
«Осторожно, осторожно».
— Я слышу тебя, Дюк. Расслабься. Всё, что я хочу сказать, это то, что с этого момента мы должны быть очень осторожны. Можешь повеселиться, только осторожно, ладно?
— Ага. Осторожно, точно.
— И поскольку я знаю эту местность лучше, чем ты, возможно, будет лучше, если мы поступим так, как я это вижу? Я знаю все просёлочные дороги, все близлежащие города. Хорошо?
— Конечно. Ты мозг, а я стальные яйца. Меня это устраивает. Только до тех пор, пока у нас есть взаимопонимание.
«Слава богу», — подумал Эрик.
Ещё одна вещь в их пользу заключалась в том, что пациенты классов II и III должны были носить обычную одежду, а не больничное бельё. Но у них всё ещё были их лица.
— Ещё одна вещь, которую мы должны изменить, — это то, как мы выглядим. Постричь волосы, покрасить их и всё в таком духе. И, наверное, тебе стоит избавиться от этих бакенбардов.
Дюк безнадежно погладил упомянутые бараньи завитушки.
— Да, пожалуй, ты прав. Завтра у хуесосов наши фотографии будут во всех газетах.
— И, возможно, вечером по телевизору. Но, как я уже сказал, первым делом мы должны найти новый комплект колёс.
— Круглосуточный магазин, — поделился своей мудростью Дюк. — Раньше я постоянно воровал машины у магазинов. Большинство людей считают, что они будут входить и выходить очень быстро, поэтому многие из них оставляют ключи в замке зажигания.
Хорошая идея, но было слишком много недостатков.
— Мы не можем просто взять машину, Дюк. Если всё, что мы сделаем, это возьмём машину, владелец сразу узнает и вызовет полицию. Копы будут знать, какую машину нужно искать, и это та же проблема, что и у нас сейчас.
Острая улыбка Дюка показала, что он понимает ситуацию.
Эрик продолжил:
— Значит, мы должны похитить и владельца. И мы должны сделать это так, чтобы никто не увидел. Если не будет свидетелей, некому будет сказать копам, какую машину мы угнали.
— А не посмотрел бы ты туда! — воскликнул Дюк.
Прямо впереди вырисовывался знак: Qwik Stop.
Эрик остановил пикап у мусорного контейнера, где его не было видно с главной дороги. Перед входом стояли две машины: грязный Dodge Colt и старый бежевый универсал Plymouth.
— Две машины перед входом, — заметил Эрик. — Это означает, что один покупатель в магазине. Вторая машина принадлежит тому, кто работает внутри. Вот что мы делаем. Мы заходим, как будто что-то ищем, ждём, пока клиент уйдёт. Затем ты вырубаешь человека, работающего в магазине. Мы возьмём его ключи, заберём его с собой и умчим.
— Конечно, — сказал Дюк.
Он сунул нож под рубашку.
Когда они вошли, звякнул колокольчик. Пожилой лысый мужчина за прилавком поднял голову. Эрик был прав в своём предсказании: был только один покупатель, румяная блондинка с короткой стрижкой и в оранжевой майке. Она стояла, согнувшись на тощих ногах с острыми коленями, прежде чем её зад выпрямился, яростно постукивая ногой в сандалии.
— Святой Иисус, папаша, — пожаловалась она с надрывом. — Доллар девяносто за полгаллона? Что это за прайс?
— Не я устанавливаю цены, — ответил старик, хмурясь.
Эрик и Дюк изучали журнальную стойку впереди. «Ребёнок родился с татуировкой Элвиса», — хвасталась обложка Enquirer.
— Осторожнее с оружием, — прошептал Эрик. — Здесь много лавочников держат оружие под прилавком.
— Я не боюсь никакого оружия, — Дюк искоса посмотрел на блондинку.
«О, нет», — вдруг подумал Эрик.
— Я не буду платить доллар девяносто за полгаллона молока.
— Отлично. Купите молоко в другом месте, — старик пожал плечами.
— Так и сделаю! — блондинка наклонилась к прилавку.
— Когда девушка уйдёт, — прошептал Эрик, — мы схватим старика.
Но Дюк смотрел на блондинку, когда она нагнулась.
— Изменение планов, партнёр, — прошептал он в ответ. — Мы берём девку.