«О, нет. Пожалуйста, нет», — подумала Энн.
— У твоего отца был инсульт. Всё плохо. Доктор Хейд говорит, что он может не продержаться и недели.
Пока слова доходили до сознания, Энн могла только смотреть. Сквозь крошечные щели оконных жалюзи она могла видеть порозовевшую беременную луну.
В другом месте в роще рядышком лежали две девушки. Они были молоды. Они были обнажены и держались за руки. С задумчивостью они вглядывались в кристально чёрное небо.
— Хеофан, — прошептала одна.
— Дай лоф, — прошептала другая.
И он дал. Они чувствовали во рту привкус солёно-сладкой крови.
— Вифмунук будет счастлива.
— Я тоже счастлива!
Старый пикап стоял в темноте в роще. Так глупы были илоты. Как животные. Девушкам стоило постоять на парковке всего несколько минут, как к ним подошли.
— Что за две прекрасные леди стоят тут одни? — спросил толстяк.
— Наши парни бросили нас, — ответила одна из девушек. — Ребята, вы не могли бы подвезти нас домой?
— Почему бы и нет! — предложил высокий. — Не может быть, чтобы две леди, как персики, путешествовали автостопом по тёмным дорогам в одиночестве.
Две девушки ухмыльнулись.
Все четверо втиснулись в большое многоместное сиденье. Высокий вёл. Он был хорош собой, длинные чёрные волосы, новая обувь, приятная улыбка. Он включил Led Zeppelin. Толстый выглядел… толстым. Тоже длинные волосы, бакенбарды, фланелевая рубашка. Он был похож на деревенскую версию Meat Loaf.
— Мы из Крик-Сити, — сказал он. — А откуда вы?
— Локвуд, — ответила молодая девушка.
— Это Гэри, я Ли, — сказал толстяк.
Потом Гэри сказал:
— Хотя ещё вообще-то рано, мы с Ли решили немного повеселиться.
Пухлое лицо Ли ухмыльнулось.
— Хотите присоединиться к нам ненадолго?
— Конечно, — сказала младшая.
— Ночь только началась, — сказала старшая.
Они обе снова ухмыльнулись в темноте.
— Мы знаем, куда можно поехать. Красиво и тихо.
— Просто веди меня, дорогая, — с энтузиазмом сказал Гэри и ещё немного громче включил Led Zeppelin, «Houses of the Holy».
Ли открыл пиво для них всех, Iron City.
— Лучшее пиво, которое вы можете купить, всего девяносто девять долларов за шесть штук!
Это была славная охота; девочки хорошо учились. Младшая наслаждалась выражением лица Ли в лунном свете. Однако ей пришлось подтолкнуть его огромный пивной живот, чтобы сесть на него правильно. Это было нелегко.
— Мы возьмём лоф, — сказала младшая.
— Через хасл, — закончила старшая.
Младшая пускала слюни, ёрзая бёдрами на толстом. Старшая шипела, сидя на высоком в грязи. Теперь они были бессильны; девушки быстро их забрали. Они просочились в животы мужчин, как бальзам. Высокий даже не вскрикнул, когда старшая девушка вонзила эск ему в сердце. Младшая с восхищением погружала свой эск в живот толстяка и из него в такт его пылким всплескам. Кровь текла, окрашивая её. Она завизжала от блаженства, когда большое немое тело дёрнулось под её ногами.
Насытившись, они встали и пошли дальше работать. Кровь на их молодой плоти казалась чёрной в прекрасном лунном свете. Они работали много и с удовольствием.
Старшая затащила их тела обратно в грузовик, а младшая перелила бензин в чашу, который затем выплеснула в кабину.
Сначала они посидели какое-то время, как всегда. Им нравилось лежать обнажёнными под луной и мечтать о красном хеофане, о божественном благословении и грядущем блаженном нихтлоке.
Позже они оделись и собрали свои вещи. Старшая несла нагруженные сумки.
— Увидимся позже, Гэри, — сказала она, смеясь.
— Хорошая вечеринка с тобой, Ли, — сказала младшая.
Она зажгла пачку спичек и бросила её в кабину.
Кабина вспыхнула прекрасным пламенем, как в печке. В огне мясо шипело и шкворчало.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
— Прости, — сказала она.
— Энн, это не твоя вина, — Мартин налил ей кофе на кухне.
Он открыл шторы и впустил лучи утреннего солнца.
— Я хочу, чтобы вы двое поехали. Я поеду домой одна.
— Это смешно, — сказал он. — Это чрезвычайная ситуация, и мы семья. Мы поедем вместе.
— Мелани будет раздавлена, — сказала Энн.
— Энн, Мелани поймёт. Мы говорим о твоём отце и её дедушке.
Иногда Мартин был слишком понимающим. Энн знала, что он сделает всё, что в его силах, чтобы помочь ей, чтобы всё заработало, несмотря на то, что её родители никогда не одобряли его.
— Поэт? — её мать возражала. — Поэты не зарабатывают денег, Энн. Почему ты настаиваешь на том, чтобы связываться с этим бездельником?