— Жаль, знаешь что? Потратить впустую совершенно хороший набор сисек. Мы могли бы провести хорошо время с этой девкой-копом.
Эрик припарковал универсал за мотелем. Затем он вернулся, чтобы посмотреть, что задержало Дюка.
Дюк сидел на пассажирской стороне патрульной машины женщины. Он поправил шляпу на голове и посмотрел вверх, улыбаясь.
— Давай, приятель. Мы могли бы дальше кататься в этом стиле, верно? У меня и оружие есть.
К настоящему времени Эрик смирился с социопатией Дюка. У него не было выбора. Он завёл машину и нажал на педаль газа. Дюк завопил.
Люнтвилль находился чуть севернее. Эрик помчался на юг. Полицейский, вероятно, связалась по рации с местными, когда она заметила универсал. Когда она не отвечала, её коллеги поехали её искать.
Дюк выглядел как ребёнок в кондитерской, осматривающий салон машины. Мысли Эрика метались.
— У нас, вероятно, есть пять минут, прежде чем они нападут на наш след. Когда они найдут полицейского, которого ты убил, за нами погонится сотня машин.
Эрик свернул с главной дороги, дрейфуя. Чем дальше они будут удаляться от основных дорог, тем больше им придётся менять машины. Он хорошо помнил местность. Просёлочные дороги представляли собой лабиринт.
— Мы должны оставить эту машину и взять новую очень быстро.
— Почему? Мне нравится эта машина, — пожаловался Дюк. Он разорвал пачку Twinkies. — Почему мы должны постоянно менять машины?
— Ты ничего не понимаешь? Пока они знают, на чём мы ездим, у нас нет шансов. Нам нужна машина, о которой никто не знает.
И эта перспектива беспокоила его. Украсть машину означало взять (или убить) владельца. Эрик не хотел, чтобы ещё кто-нибудь погибал, но он знал, что у Дюка на этот счёт другие идеи.
«Как я могу контролировать неуправляемого человека?» — мрачно спросил он себя.
Мобильное радио, штекер Motorola, начало бормотать. Затем, гораздо отчётливее, женский голос прорвался:
— Два ноль восемь?
Эрик высунул голову из окна. На переднем крыле красовался трафарет: 208.
— Это мы, — прохрипел он.
— Два ноль восемь, вы слышите?
Дюк уставился на него, надув щёки.
— Два ноль восемь, подтвердите.
— Попробуй, — посоветовал Эрик. — Нам нечего терять, кроме наших жизней, и мы, вероятно, всё равно потеряем их.
— Думай о хорошем, приятель, — Дюк указал на свою голову. — Положительно, вот так. Как там работать с этой штукой?
— Просто возьми его и нажми кнопку, когда захочешь поговорить.
Дюк включил микрофон.
— Это два ноль восемь. Говорите.
— Два ноль восемь, каков ваш статус?
— Хорошо. Всё просто отлично.
Эрик покачал головой.
Радио прошипело через паузу.
— Два ноль восемь, у вас десять восемь?
— Отбой. У меня большое десять восемь.
Он отпустил кнопку и усмехнулся.
— Что, чёрт возьми, это десять восемь?
— Не знаю, — сказал Эрик. — Как я выгляжу? Как Адам 12?
Дюк рассмеялся.
— Два ноль восемь, вы хотите игнорировать эти возможные пятьдесят пять?
— Да, конечно, мы хотим игнорировать. Почему нет?
Ещё одна шипящая пауза. Затем:
— Два ноль восемь, назовите свой идентификационный номер.
Дюк посмотрел на Эрика. Они оба пожали плечами.
— Два ноль восемь, назовите себя по имени и удостоверению личности.
— Это плохой мальчик, Дюк Беллукси, детка! — Дюк завопил в микрофон. — Я твой дружелюбный сосед, хожу и разговариваю с шизоаффективной параноидальной шизофренией. А рядом со мной сидит капитан Эрик Тарп с космического корабля «Психопат». Смело идём туда, куда ещё не ступала нога сбежавших душевнобольных, о-о-оу е-е-е!
— Господи, — пробормотал диспетчер. — Два ноль восемь, пожалуйста, соедините с офицером подразделения.
— О, ты имеешь в виду ту хорошенькую красноволосую девчонку? Ну, она не может сейчас говорить, потому что, кажется, потеряла рот. О, и сделай мне одолжение, хорошо? Лизни мои яйца.
Внезапно волна голосов накрыла передачу.
— Тринадцать, тринадцать! Офицер в мотеле Гейна! — другие кричали на заднем плане. — Она мертва! Ублюдки убили её! Проверьте задний двор! Харли, возьми газовый пистолет! Вот, чёрт… Машина, ублюдки забрали её машину! Господи Иисусе, они отстрелили ей…
— Голову, — закончил Дюк в микрофон.
— Это два, один, два, диспетчер. Офицер застрелен. Никаких признаков единицы два ноль восемь. Повторяю, единица два ноль восемь отсутствует.
Дюк издал в микрофон поросячьи звуки. Затем он засунул микрофон между ног и пукнул.
— Как насчёт того, чтобы все вы, свинки, пошли трахать друг друга и лизать мою щель, пока вы этим занимаетесь, точно так же, как все ваши мамочки делают со мной каждую ночь. Поймайте меня, если сможете, свинки! Хрю-хрю-хрю!