Энн пожала плечами. Она вспомнила, как скучно ей было в Локвуде в детстве. Взрослому должно быть ещё хуже. Теперь, когда она подумала об этом, она не помнила, чтобы видела в городе много детей любого возраста и не так уж много авторитетных мужчин.
— Чем ты тут вообще занимаешься?
— Локвуд может показаться тебе скукой смертной, но на самом деле у одинокой женщины много дел.
Энн вспомнила довольно бравые высказывания Милли о её общественной жизни, о мужчинах.
— Просто Локвуд для тебя совсем другой, — продолжала Милли. — Если бы ты прожила здесь всю свою жизнь, ты бы чувствовала себя по-другому. Ты говоришь о сексе, верно?
Спонтанность вопроса удивила её. Но она предполагала, что именно это она имела в виду всё это время.
— Мне было просто любопытно, вот и всё. Твоя личная жизнь меня не касается.
— Можешь спрашивать, — предложила Милли. — Я не ханжа. Ты хочешь знать, как женщина в таком городе, как Локвуд, находит сексуальное удовлетворение?
— Право, Милли, я не имела в виду…
— Знаешь, мы не так уж и далеки. В городе есть мужчины, в основном приезжающие сюда на работу. Они там, их достаточно легко найти, если поискать.
Это становилось неловким. Затем Милли добавила:
— Но тебе не нужно беспокоиться об этом самой. У тебя есть мужчина.
Господи, неужели все вокруг считали мужчин собственностью, призом? Как можно заниматься этим с кем попало? Без любви? Только потому что он оказался на одной с тобой территории? Тем не менее, теперь, когда лёд тронулся, Энн не удержалась и спросила:
— Расскажи мне о Мэдин.
Милли широко улыбнулась.
— Дай угадаю. Вы с Мартином недавно познакомились с Мэдин, и теперь ты ревнуешь.
— Я бы не стала заходить так далеко, чтобы говорить, что ревную. Она просто кажется…
— Немного напористой? Что ж, не волнуйся. Просто она такая. Она общительная, дружелюбная. Ей нравятся все и всем нравится она. Твоя мать отдала ей магазин, когда старик умер. Она проделала там замечательную работу.
«Вот как я выгляжу? — Энн задумалась. — Как ревнивая городская дамочка?»
— Мы с ней иногда встречаемся. Развлекаемся вместе.
Но что могла иметь в виду Милли? В Локвуде не было танцевальных клубов или ночных клубов. Где они тут развлекались?
— Женщина должна делать то, что должна, — Милли откинула волосы назад и рассмеялась. Но потом сказала: — О, чёрт, — она порылась в медицинской сумке. — Пришло время ставить витамин B12 твоему отцу. Но у меня ничего не осталось. Не могла бы ты сбегать ко мне домой и принести мне его? Это будет лишь короткая прогулка. Я не хочу оставлять твоего отца одного между капельницами.
— Конечно, — сказала Энн.
На самом деле, это было бы облегчением. Милли ей нравилась, но её прямолинейность иногда раздражала. Милли дала ей инструкции, что и где взять. Когда Энн спустилась вниз, она заметила, что мать и её друзья всё ещё болтают над фотоальбомами. Мать внезапно подняла голову, нахмурилась, затем снова опустила взгляд. Она почти даже не разговаривала с Энн больше.
«Я блудная дочь, всё в порядке», — снова подумала она.
Энн задавалась вопросом, сможет ли она когда-нибудь сделать что-нибудь, чтобы заслужить одобрение своей матери?
«Забудь об этом», — она отмахнулась.
Энн срезала городскую площадь к дому Милли. Город, как обычно, выглядел праздно. Несколько стариков сидели на крыльце универсального магазина Мэдин, подшучивали и жевали табак. Собака бездельничала на солнце. Ни одной машины не было видно. Энн чувствовала себя упрямой; она всегда была слишком быстрой, чтобы критиковать. У Локвуда, несмотря на бездействие, было то, чего никогда не было в большом городе. Мир. Но вдруг эта мысль исчезла. В конце площади она увидела церковь, её огромная парадная дверь и витражи смотрели на неё, словно вырисовывающееся лицо.
Милли жила в маленьком одноэтажном доме на Батори-стрит. Перед домом росли причудливые кустики. Милый дворик. Всё казалось искренним. Никакой роскоши, просто обычный домик. Милли не дала ей ключей; не было необходимости. Никто в Локвуде не запирал двери. Внутри было так же обычно. Разбросано, но чисто. Старая, но ухоженная мебель. Чаша с лепестками наполнила гостиную приятными травяными ароматами. Милли сказала, что В12 был на кухне, над холодильником. Энн прошла по короткому коридору, но остановилась. Ей показалось, что она что-то услышала…
Это звучало как жужжание, монотонное, слабое. Но она услышала что-то ещё, связанное с этим. Из холла.
Была ли это Рена, дочь Милли? Шум беспокоил Энн. Она помедлила, затем пошла дальше. В зале было темно. Ковёр заглушал её шаги. Слева была полуоткрытая дверь.