С тех пор Сулла, игнорируя тот факт, что был отстранен от командования, а затем объявлен врагом народа, реорганизовал Азию, поставив в известность сенат о результатах своих действий. Его первой заботой стало восстановление Ариобарзана на троне Каппадокии и Никомеда на троне Вифинии (ему же он передал верховную власть над Пафлагонией): эта задача была доверена его легату Гаю Скрибонию Куриону. В отношении своей провинции он объявил, что отменяются демагогические постановления Митридата, принятые между сражениями при Херонее и Орхомене в течение 86 года; это означало, что освобожденные рабы должны вернуться к своим старым хозяевам и снова стать рабами, и города, которым была предоставлена свобода, должны снова считать себя зависимыми от Рима. Эти решения не везде были восприняты с энтузиазмом, но города, которые закрыли ворота перед победителем, дорого заплатили за свою дерзость: взятые силой, они подверглись грабежу и разрушению: некоторые даже были стерты с лица земли. Одна Митилена временно избежала наказания: она держала осаду в течение пяти лет, была взята штурмом только в 80 году Луцием Лицинием Лукуллом (во время трудных операций, давших Цезарю, только начавшему военную службу, гражданский венок, самое выдающееся отличие) и разрушена.
В разгар зимы 85–84 годов римские войска вернулись на побережье, сам Сулла расположился в Эфесе. С городом обошлись жестоко, потому что он был одним из самых активных в резне италиков. Руководители мятежа (так же, как, впрочем, все те, кого мог схватить любой из участников чисток, развязанных Митридатом на следующий день после Херонеи) были осуждены и казнены.
Римские войска разместились гарнизонами в городах на побережье, создав особо тяжелые условия для тех, кто их принимал: каждый солдат, живущий у горожанина, должен был получать от последнего по 16 драхм в день (сорок обычных жалований), плюс обед для него и всех его гостей. Центурион получал 50 драхм и одежду — домашнюю и для выхода каждый день. Обязанность была очень тяжелой, тем более, что Сулла одновременно обложил провинцию огромными контрибуциями: прежде всего возмещение военных расходов — определенных на экспедицию, — которые достигали 20 000 талантов (в десять раз больше того, что требовал Митридат); затем пять ежегодных поступлений от трибы, которые не были поставлены, их требовалось предоставить в один прием. В целях немедленного выполнения финансовых постановлений, так как сообщества откупщиков, собиравших традиционно налоги в провинциях, не имели никакой постоянной структуры с резни 88 года, Сулла создал 44 фискальных округа для разверстки и получения налогов, и в каждый из них направил квалифицированный персонал. Примечательно, однако, что эти очень «современные» постановления оставались в основе финансовой организации Азии до Империи.
И, конечно, были вознаграждены остававшиеся верными Риму города, очень пострадавшие от этой верности: так, Илион был почти полностью разрушен Фимбрием, и его восстановление финансировалось; Хиос, где зверствовал Митридат, наказывая жителей, отчего здесь всегда была серьезная проримская партия, а также города Лидия, Магнесия в Меандре, Родос и другие были объявлены свободными и исключены из каких-либо фискальных и военных обязательств. Оказывается, археология открыла эпиграфические тексты, которые являются подтверждением римским сенатом освобождений, сделанных Суллой: их города старались запечатлеть и распространить, благодаря чему мы знаем, что Табай и Стратоника, например, получили почетные грамоты, которые воздавали должное их верности и давали им за это различные преимущества.
В момент, когда Сулла готовился покинуть Азию, он мог думать, что «его» провинция реально успокоилась. На самом деле она была особенно сильно ослаблена: сначала понесла значительные людские потери либо во время сражений против римлян, либо в результате произведенных репрессий с той и другой сторон. Прежде всего Митридатом, который организовал убийство всех италиков и начал губительные акции против всех общин, подозревавшихся в неверности; затем Фимбрием, который отдал провинцию легионерам, готовым на все, — они тоже многих убили; наконец, Суллой, который хотел заставить нести ответственность за резню 86 года группу городов Азии, потому что этим он как бы оправдывал Митридата; и это вело к кровавым казням.
Азия была также обеднена: то, чем поживился Митридат, было отправлено в его царство, и, следовательно, когда Сулла объявил о новых поборах, у городов не имелось больше резерва и они были вынуждены прибегнуть к чрезвычайным решениям, таким, как получение денег в залог на общественные здания: театры, стены, ворота; и эти крайности долго держали их в финансовой зависимости от тех, к кому они обратились. Кроме тех, кого Сулла вознаградил, как Стратонику, о которой известно, что ее храм был восстановлен сразу же после войны, редкими были те города, что снова стали процветать в следующие десятилетия.