Султан поднялся, расправил плечи и взглянул на сына, который уже не выглядел также воинственно, как и некоторое время назад. Айка подошла к нему, подняла свою туфельку и, надев ее, собиралась уходить, как вдруг повелитель заговорил:
— Я провожу тебя. Твой отец на базаре, ведь так?
Айка молча кивнула, сжимая в руках кошель и пошла вперед. Сердце ее бешено колотилось, но она шла гордо вскинув голову. Сам султан и его свита сопровождали девочку, отчего внутри теплилось приятное чувство гордости за себя. Отец был уже там, и завидев дочь, идущую рядом с Повелителем в миг побледнел. Девочка знала, что в особые моменты волнения руки ее отца дрожали, а на лбу выступала испарина, но в этот раз все было по-другому. Он стоял, будто бы даже не моргая, а когда султан подошел ближе, покорно преклонил голову. Его бледнота пугала девочку, но наверное, она сама была такой же, когда увидела Повелителя.
— У тебя прекрасная дочь, – громко огласил султан Ибрахим на всеуслышание. — Она благородная, честная и искренняя! Но... – он обернулся на Айку, улыбнулся, после чего приблизился к бедняку и добавил, но уже тише. — Ты должен наказать ее. Женщина должна уважать мужчину, будь то юнец или старик. Впредь, будет держать язык за зубами. Но не переусердствуй.
Его слова эхом отозвались в голове Айки, отчего она оторопела, и пришла в себя, когда султан вместе со своей свитой и шахзаде исчезли из виду. Отец собирал виноград по корзинам. Он спешил исполнить приказ Повелителя, и девочка решила не отдавать монеты отцу, а побежала домой. Платок сполз с головы и небрежно трепался в косе, но Айка торопилась, ей хотелось поговорить с матерью. Рассказать все так как было на самом деле, а не как это понял отец.
— Мама! – вбегая в хижину, крикнула Айка, осматриваясь по сторонам. — Мама?!
Женщина вышла к ней, держа в руках копошившийся и кряхтящий сверток. Прежде девочка никогда не видела ничего подобного. Она знала, что в их семье ожидается пополнение, но не думала, что говорилось о ком-то совсем крошечном. Стоя напротив матери, Айка пыталась отдышаться, затем протянула ей кошель.
— Султан велел наказать меня, и отец сейчас это исполнит! – тяжело дыша сказала девочка. — Я сказала, что шахзаде украл виноград, а султан Ибрахим... он заплатил за него. Держи скорее! Держи, иначе отец меня накажет еще и за это.
— О, Аллах... – только и выдала мать, переведя взгляд на отца, вошедшего в дом.
Его глаза широко распахнулись, как только он завидел сверток в руках жены. Поставив корзины, отец подошел к матери, кажется, даже забыв об обещании данном султану. Он провел пальцами по краю тряпки, в которую был замотан младенец, стер, выступившие на глазах, слезы и тяжело выдохнул.
— Всевышний даровал нам дочь, – тихо пропела мать, улыбаясь. — Как мы ее назовем?
— Эке... пусть она будет Эке. Королева. – Произнес отец, отчего Айка насупилась, ведь до недавних пор она была единственной красавицей и любимицей всего семейства.
Боль, обида и недавно перенесенный страх, смешались воедино. Девочка топнула ногой, и когда родители обратили на нее внимание заплакала, не в силах больше сдерживать эмоции.
— Слезам нет места в нашем доме! – строго сказал отец, махнув рукой, и мать тут же удалилась.
— Слезам нет места? А чему есть? Счастью? В нашей семье нет счастья! Я думала, ты меня похвалишь за то, что я поймала вора! Но тебе было все равно, зато теперь ты рад тому, что в нашей и без того бедной семье родился еще один лишний рот!
— Ты поймала не вора, а шахзаде Османа!
Отец будто бы не слышал упрек дочери о том, что теперь им и вовсе придется тяжело. Наверное, он не понимал этого или же надеялся на подарок от Всевышнего за свою «справедливость».
— Кем бы он не был, он – украл! И я права! Султан сам сказал, что я была права.
— Ты оговорила шахзаде. Оболгала!
— Я не лгала! Он взял без спросу и даже не обернулся и не извинился! – не унималась Айка, но отец по-прежнему считал, что он прав.
— Все, что продается на базаре – принадлежит султану Ибрахиму и шахзаде! Земля, по которой ты каждый день ступаешь – принадлежит ему! И моя, и твоя жизни тоже принадлежат ему! Ты должна восхвалять Повелителя так же, как восхваляешь Всевышнего. Только так ты сможешь заслужить спокойную смерть. – Последнее он произнес с особым придыханием, после чего достал плеть и взглянул на дочь. — Так нужно... Так того желает повелитель, так того желает Всевышний, дочка.
Небо издало громкий, словно гортанный рык, звук. Тучи, словно из неоткуда появились на горизонте. Ветер силился и гнул стройные кипарисы к земле. Природа словно была против наказания Айки, но отец оставался непреклонен. Никогда прежде ее не наказывали и теперь страх и обида бушевали внутри. Девочка стояла на коленях, смотря в окно, в которое влетали первые капли дождя в этом году. Она слышала, как тяжело отец выдохнул, как плеть разрезала воздух и следом почувствовала жгучую боль между лопаток. Крик Айки слился с «криком» неба, слезы катившиеся по щекам были похожи на капли дождя, а боль, оставляла шрамы на сердце маленькой девочки. Это было лишь начало.