3.
Султан был зол на сына. Осман в который раз ослушался Повелителя. Бесстрашие шахзаде когда-нибудь сыграет с ним злую шутку, и только этого остерегался султан Ибрахим. Его сын не боялся ни янычар, ни пашей, а потому султану приходилось каждый раз самостоятельно наставлять наследника. Но с каждым новым разом Осман становился все самостоятельнее и все лучше понимал как живет простой народ за стенами дворца. Меньше всего Повелитель хотел лишиться наследника из-за жадности. Именно она не давала султану Ибрахиму позаботиться о бедняках. Он мог бы даровать им лучшую жизнь, но боялся, что дав им хотя бы раз лишний акче – все повторится. Пока за него читали молитвы, он мог быть спокоен.
«Султан не может помочь каждому, кто нуждается в крове или пище. Нужно проявлять заботу, но в то же время хладнокровие, ибо только так ты сможешь остаться на троне, сын» – изо дня в день повторял Ибрахим сыну, но шахзаде хотел узнать обо всем самостоятельно. Он вечно что-то искал, изучал и находил. Теперь он познал что такое бедность, и султан ждал очередного шквала вопросов, но Осман молчал. Он молча следовал за отцом, обдумывая то, что видел и слышал.
Пройдя ворота, султан Ибрахим обернулся на сына и нахмурил брови. Мальчишка опустил голову, поклонился и тяжело выдохнул:
— Ноги мои больше не ступят за ворота. Бродить по улицам, где расхаживают бедняки – не развлечение для шахзаде. – Твердо произнес Осман, на что султан одобряюще покачал головой.
Султан был доволен сыном. Несмотря на юный возраст он прекрасно мыслил и стремился узнать все и обо всем. Ум и здравый смысл – лучшие качества султана, поэтому Ибрахим был спокоен: после его кончины на престол взойдет глубокомыслящий Повелитель. Он кивнул сыну и отправился во дворец, в то время, как Осман направился в сад.
Янычары стояли, как кипарисы в ряд, неустанно смотря перед собой, Гульгюн-калфа со служанкой, чьего имени Осман не знал или просто не помнил, гуляли по саду. Они, завидев его, поклонились. Гульгюн-калфа робко улыбнулась, приветствуя юного наследника. Эта женщина была особенной. Султан Ибрахим ценил преданность этой женщины и объявил о том, что ее дочь – ровесница Османа – Нурбахар – безоговорочно станет фавориткой шахзаде. Мальчик уважал ее, знал, что она умна, но не мог и думать о том, что когда-то женится на ней. За долгое время дружбы с Нурбахар он понял, что она ему не нравится. Слишком податливая.
— Шахзаде, – девочка подошла ближе, поклонившись юному наследнику и улыбнулась. — Я видела, как вы утром покидали стены дворца. Расскажете мне, как там?
Она никогда не бывала на базаре, никогда не выходила за пределы дворца. Единственный раз, когда она покинула его стены – это был путь из родного дома до дворца султана Ибрахима. Ее любопытный взгляд внимательно следил за всеми эмоциями Османа, и он, зная это, не мог сдерживать свою неприязнь. Рядом с ней было некомфортно. Она будто бы засыпала и просыпалась с мыслью о том, что однажды подарит ему сына и станет его единственной. Но он этого не хотел, и обязательно должен был поговорить с отцом. Через несколько лет Осман получит весь гарем, и там явно найдет девушку, которая сумеет растопить его сердце, а пока... он просто не будет об этом думать.
— За стенами дворца нет ничего радостного. Одни лишь разочарования... Люди не знают, что такое полный живот и здоровый сон, они нуждаются во всем. – Тихо проговорил мальчишка, идя вперед.
— Но вам ведь там нравится.
— Нет. Нурбахар, мне сейчас не до тебя, я хочу побыть наедине с собой.
— Д-да... конечно, шахзаде... — девочка поклонилась и спешно отправилась во дворец.
Легкий ветер приглаживал волосы шахзаде. Мальчик сидел на каменной скамье, прикрыв глаза и пытался найти умиротворение, когда услышал тихие шаги. Нужно было встать и поприветствовать мать, которая отвлекла его от спокойствия и одиночества.
— Осман, сынок мой, — улыбаясь произнесла она, подойдя к нему и глубоко вздохнула.
Его мать – была больна. С каждым днем она все больше и больше увядала, отчего шахзаде чувствовал уколы боли. Они закрадывались в самую душу и не давали вздохнуть полной грудью. Однажды она сказала, что ей придется оставить его, уйти навсегда, и эти слова вот уже несколько месяцев никак не выходили у него из головы. Зачем ему богатства, земли и власть, если рядом не будет родной души? Никто не заменит ему мать, только она будет всегда поддерживать и оберегать, но на все воля Всевышнего и противиться ей, значило перечить самому Аллаху. Нельзя. Осман открыл глаза и взглянул на мать. Невысокая худощавая женщина с россыпью седых волос, с усталым, но счастливым взглядом. Каждый раз когда боль отступала, она уделяла время сыну, и он был рад, но в последнее время все чаще в душу закрадывался страх. Осман боялся, что в одну из прогулок матери станет плохо, и она умрет на его глазах. Он боялся увидеть смерть. Боялся, что это убьет и его, но должен был быть сильным.