— Как ты себя чувствуешь, мама? — поинтересовался он, на что женщина улыбнулась, села рядом с ним и покачала головой.
— Все хорошо, сынок. Все хорошо. Повелитель сегодня был зол на тебя?
— Я сбежал из дворца, чтобы поговорить с девчонкой. Она... торгует виноградом на базаре. Вчера отец высек ее... из-за меня. Она рассказала Повелителю о том, как я взял гроздь винограда без спросу.
— И теперь в тебе таится страх?
— Шахзаде ничего не страшится, – неуверенно произнес мальчик, качая головой. — Я чувствую, что причинил ей боль. Она рассказала, что ее семья ест лепешки раз в месяц, в то время, как во дворце не обходятся без лепешек за трапезой.
— Так бывает. Не все могут добиться власти и богатств, но одни могут радоваться тому, как живут другие. Понимаешь? – ее губы дрогнули.
Он снова молчал, смотря перед собой и думая о том, как несправедлива жизнь. У кого-то она может отобрать богатства, у кого-то счастье, а у некоторых и само существование.
— Почему отец выбрал для меня Нурбахар? Она же... ничем не отличается от других. Когда она вырастет, она не может стать фавориткой. Мне жаль, что ее мечты напрасны.
— Сынок, все женщины в твоем окружении будут несчастны. – Сказала его мать, грустно улыбнувшись, на что Осман испуганно взглянул на нее.
— Но... почему?
— Каждая будет мечтать о тебе, не спать ночами и молить Аллаха, чтобы он даровал вам шахзаде, но ты должен выбирать сердцем.
— Ты тоже несчастна?
— Мое счастье сейчас рядом со мной. – Она улыбнулась искренне, взяла руку мальчика в свои и поцеловала его ладонь. — Если бы ты только знал, как мне страшно оставлять тебя...
Эти слова не понравились Осману, отчего он лишь крепче сжал зубы и прикрыл глаза. На душе было неспокойно, так же как и у его матери. Она смотрела на сына, чувствуя, что может не пережить эту ночь. Молясь Всевышнему, она хотела защитить сына, уберечь от дурного слова и глаза, оградить от врагов и завистников. Но как бы больно ей не было, нужно было отпустить... Судьба мужчин тяжела, еще тяжелее судьба султана – правителя, но она знала, что ее сын справится со всем. Вновь оставив материнский поцелуй на ладони сына, женщина встала, поглядывая в небо. Тучи сгущались, будто предупреждали о чем-то страшном, злом и плохом.
— Тебе плохо, мама? – спросил Осман, видя как глаза матери становятся пустыми, но стоило ей взглянуть на него, как вновь в них загорелась жизнь.
— Мне стоит пойти прилечь. Не беспокойся обо мне.
Но шахзаде не мог не беспокоиться. Он видел, насколько сильно пересохли ее губы, на лбу появилась испарина, а грудь поднималась все чаще, но мама улыбалась ему. Мальчишка кивнул, и женщина пошла по дорожке, вымощенной камнями. Янычары словно статуи стояли всюду, но никто не позвал, когда случилось то, чего Осман так боялся. Сердце мальчика неприятно кольнуло. Он понял что нужно помочь матери дойти до покоев, обернулся и увидел платок... платок матери, легкий и невесомый парил в потоке ветра, кружился в грустном танце, уносясь все дальше и выше. Словно душа, покинувшая тело, он стремился все выше. Туда, где Всевышний примет ее под свое крыло.
Осман резко встал и быстрым, уверенным шагом направился ко дворцу, но стоило ему выйти за пределы сада, как он увидел мать. Она лежала на земле, смотря в небо, словно наблюдала за уносящимся вдаль платком, ее руки были прижаты к груди.
— Мама?! – внутри мальчика все сжалось от страха, но он переступал через него, подходя все ближе и ближе. — Мама, ответь.
Глаза беспрестанно смотрели в небо. Она не отвечала, не моргала и не обращала внимания на сына, который пытался ее разговорить. Осман никогда прежде не видел смерти, он лишь по рассказам знал насколько она страшна и уродлива, но это было не так. Мальчик опустился на колени перед матерью, обнимая ее. Его руки гладили ее жесткие волосы, нежные щеки и сжимали еще теплые ладони. Он не видел в смерти ничего уродливого. Его мать была прекрасной, как и при жизни, только взгляд теперь пугал. Он был пуст...