Метро встретило меня привычными очередями на входе, которая, также привычно рассосалась, стоило очередному составу подойти к платформе. Сяду на следующий, успеваю. С зонтика капало на пол, оставляя некрасивые разводы на мраморной плитке. Мне стало стыдно перед уборщиками, которым придётся наводить порядок после мини-потопа. Бедные коммунальные службы, осенью мне их хочется пожалеть почти также сильно, как учителей, к которым вернулись дети, и врачей, которым придётся всех лечить от сезонных болезней. Моя же работа от времени года практически не зависела. С – это про стабильность.
Поездка в метро прошла мимо меня, так как я обладала невероятным и полезным талантом в современных реалиях: спать с открытыми глазами где угодно и когда угодна. А за время моей работы у меня уже выработался рефлекс, как у собаки Павлова: за одну станцию до нужной я неизменно просыпалась и была более бодрой и позитивной, чем в начале дня. Что поделать, сова жаворонком не станет.
Благо клиника находилась всего в десяти минутах от метро, поэтому я быстренько пробежалась до ближайшего кафе, взяла американо и какой-то сэндвич на вынос и устремилась на рабочее место. На ходу махнула Миле, которая уже сидела за столом в соседнем кабинете и втихую поедала овсянку из термоса. Она невразумительно буркнула что-то в ответ и страшно посмотрела на мой бутерброд. На такую провокацию я не повелась и показала подруге язык. Закончив на этом утреннее приветствие, я захлопнула дверь и переоделась, чтобы наконец позавтракать: необходимо было успеть до нуднейшей утренней планёрки, которую так любило наше руководство.
Мы обе успели всё доесть ровно за 5 минут до обязательного появления перед очами великих и ужасных, и ломанулись с Милой наверх, в зал совещаний. Лифт с утра, как всегда, не работал, спасибо экономному завхозу, поэтому нас ждала нездоровая пробежка после не менее нездорового завтрака, у меня по крайней мере. Но и по Миле не сказать, чтобы её дражайшая овсянка помогала ей шевелиться.
Отстрадав положенные 15 минут, мы отправились работать. У меня, на удивление, сегодня было очень мало пациентов, сложной оказалась только одна девочка с арханофобией, боязнью пауков, у которой парень обожал своего ручного тарантула Гошу. Жалко было девочку, как по мне, проще бросить парня, который, зная о том, что его так называемая «половинка» боится его Гошу, не поддержал, а отправил её вместо этого лечиться. Но лучше ей помогу я, чем она останется с фобией, даже если бросит этого идиота.
Когда же рабочий день закончился, я с чувством исполненного долга отправилась на улицу, гулять и дышать свежим воздухом. Наша клиника находилась практически в центре Москвы, рядом с парком, поэтому, прежде чем ехать домой или в магазин, я обычно предпочитала неспешную прогулку под тенью деревьев. Но моим планам не суждено было сбыться: ко мне пристал какой-то псих.
- Девушка, - начал вполне безобидно этот представитель homo-sapiens, - Вы словно ангел. Будете моим хранителем?
Глава 2
«Самые яркие вспышки радости у нас обычно возникают от неожиданной искры».
Сэмюэл Джонсон
- Эээээ??? – я не смогла выдавить из себя ничего умнее. Конечно, я слышала, что и сейчас кто-то знакомится на улице, но не верила в то, что это вообще может со мной случиться.
Парень выглядел типичным ловеласом, природа не обделила его привлекательной внешностью: атлетически сложенный шатен ростом где-то 1,8 метра имел милое, но при этом мужественное лицо и был очень харизматичен. На первый взгляд, я бы дала ему лет 20, но в глазах уже была видна некая сосредоточенность, серьёзность, которая обычна присуща людям чуть постарше, поэтому я подумала, что он, должно быть, всё же на пару лет старше, но точно моим ровесником быть не может.
Несмотря на всякие сыворотки, маски и патчи, я выглядела ровно на свои 26 лет. Не больше, не меньше. Я не то, чтобы не ухаживала за собой, нет, но и при постоянном «параде» не была: во-первых, краситься на работу было нельзя, во-вторых, мне не шёл макияж, а естественность сейчас в моде, так что по этому поводу я не особенно переживала. Но что во мне могло заинтересовать этого, буду честной, красавчика, не понятно. Не думаю, что он так плохо видит, что не заметил моего возраста и мою внешность. Хотя, зная современные проблемы со здоровьем у нации, я уже готова поверить во всё.