— Я верю тебе, Тристан. Верю…
— Я сделаю все, пойду до конца, чтобы ты простила меня, чтобы наша дочь знала, что ее отец сделал все, чтобы вернуть ее домой.
В глазах читалась мольба. Неосознанным движением Тристан протянул ей руку .
Больше он ничего не сказал.
Пора уходить. Сердце разорвано на части.
Держит за руку жену, смотрит на дочь, которая открыла свои глаза, рассматривает его силуэт в лучах солнца. Все рано она не вспомнит этого. Этот момент будет помнить Тристан. Момент, когда она смотрела на него и он последний раз держал на руках свое счастье. Передает малышку на руки жене, веря, что Ирма сможет защитить их маленькое счастье. Берет в руки кожаный чемодан.
Пора уходить.
На улице был всё солнечный июньский день, вот только в душе Тристана Де Мартеля дождь с грозой. Ветер развевал волосы Ирмы, остановилась у парадного входа, смотрит на Элайджу, который открывает дверцу автомобиля. Нет выхода.
Нет надежды.
Некуда бежать.
Отпускает руку мужа, идет к машине.
Он потерял ее.
Она потеряла его.
Но, Тристан Де Марттель найдёт везде, ее в своих воспоминаниях. Он всегда будет возвращаться к ней в воспоминаниях. Его счастье живо в его воспоминаниях.
— Прости, - быстро проговорил Тритан, когда Ирма села в машину.
— Здесь, - процедила Ирма, касаясь области своей груди. - Здесь я останусь с тобой. В твоем сердце. Я люблю тебя…
— Я тоже люблю тебя, - успел сказать и это важно, закрывает дверь.
Стоял и смотрел на отъезжающую машину. Отчаянно всматривался в ее лицо, пытался поймать ее взгляд, ведь Ирма обернула голову с смотрела на отдаляющейся силуэт мужа .
Ветер. Этот ветер унес его счастье.
Один.
Сердце разорвано на части и все что он испытывает – боль и вину перед своей семье.
Потерял счастье, и винить в этом он должен только себя.
Ветер.
Тристан Де Мартель потерял свое счастье и теперь не знает, как даль жить и дышать.
Без кислорода.
Ветер унес его счастье.
*** Чикаго. Раннее утро. ***
Элайджа Майклсон несмотря статус старшего брата привык выполнять приказы Никлауса, держаться подле брата, сражаться с ним бок о бок. Сражаться, словно на войне, сражаться за семью и чтобы не происходило один Майклсон всегда защитит другого.
Сейчас он выполнил четкий приказ брата : проследить, чтобы Керолайн и Ирма покинули Чикаго. Никлаус не склонен поддержать или проливать слезы, именно поэтому тот доверил завершить это дело Элайдже и Себастьяну. Никлаус Майклсон просто боялся, что все пойдет не так и тот снова проявит слабость, эмоции, которые не позволено испытывать на войне. Он и не испытает эмоций. Поезд отправляется с пирона ровно в назначенное время. Уносит вместе с собой не только радостных отъездом людей. Уносит с собой слезы Керолайн, которая все это время проливала слезы, желала сбежать, пойти на любое безумства, только, чтобы быть рядом с мужем. Охранникам удалось сдержать обезумевшую от горя Керолайн, а Элайджа уговорил ее сесть в вагон, зашторил шторку, сделанную из тяжелой бархатной ткани. Зашторил, чтобы она не оглянулась назад. Уговорил и убедил ее в том, что она вернется и будет счастлива с Клаусом и сейчас его брат сдержал свое слова, ведь Керолайн не осталась одна. Керолайн познакомилась с Ирмой Де Мартель – женщиной, которая сейчас испытывает нечто подобное и вынуждена покинуть дом, мужа, семью. Элайджа убедил Ирму, что ее ребенок не останется без отца, и она верит ему. Верит в то, что однажды она вновь будет рядом с Тристаном. Верит в то, что они вместе будут воспитывать их ребенка. Верит и это главное.
Элайджа сумел подобрать нужные слова и убедить. Дар убеждение у него в крови. Уходит, перед самым отправлением поезда. Уходит, но не спешит покидать пирон, смотрит как поезд уносит вместе с собой двух женщин, которые верят, в то, что они смогут вернуться.
Уходит ведь Элайджа выполнил приказ и смог убедить в том, что они могут вернуться, а это от него и требовалось.
Кетрин обессилено прислоняется к стене и допивает кофе, тяжело дыша не слушает Зулейку, ведь все ее мысли только о ней. Расплывчато видит, как Элайджа подходит к ней. Его слова тонут в шуме ее разума. Сейчас она думает о том, как спасти его. Расплывчато и она понимает, что он реален, рядом с ней, только после его касание. Элайджа касается ее запястье, садится рядом с женой, сжимает ее руку в своей и знает, что она будет с ним до конца. Только его прикосновение вернуло ее из мира размышлений.