Мужчина помогает сойти на перрон пятилетней малышке. Розамунд облачена в светлое пальто, детская шляпа в тон, на ногах колготки и черно-коричневые лаковые сапожки, на шнурках. У нее его глаза. Глаза, которые отражают спокойствие. Голубые, глаза моря или шторма. Глаза, в которых желаешь тонуть, чтобы этот шторм, буря поглотили тебя или просто смотреть в эти глаза. Глаза, которые даруют покой. Малышка смеется, снимает шляпу и Тристан теперь может видеть, что волосы у его дочери матери — светло-русые, вьющееся. кружиться. Она кружится, пытается поймать снежинку.
Пока начинается снегопад, а он стоит и смотрит.
— Рози, что мамочка говорила о том, как нужно вести себя. Ты можешь заболеть, прошу, будь осторожна и одень шапку, — он слышит ее голос и прикрывает глаза.
Ирма не протягивает свою руку стоявшему рядом мужчине. Она ведь всегда была сильной и справлялась со всем сама. Спускается на перрон.
Поправеет воротник пальто, отделанный мехом и улыбается. Улыбается, чтобы не заплакать, когда она увидела его. Пока она смотрела на его и видела всю боль отражавшуюся в его глазах. Смотрела понимая, что несмотря на столько лет разлуки, Тристан не постарел ни на день.Она ведь знает, что ему было тяжело, и как желая исправить все, он совершил очередную ошибку. Ошибку за которую расплатился сполна.
Расплатился болью и разлукой.
Жестокая реальность, в которой он расплатился. Теперь его глаза отражают спокойствие. Теперь он изменился, сдержан, контролирует свои эмоции и не совершит очередную ошибку. Он сделал себя под стать Элайджи Майклсону, который за эти годы был не только его лучшим другом, но и учителем.Научился не совершать ошибок, научился тому, что добро и зло взаимосвязаны, и научился даже совершать зло имя добра. Тристан Де Мартель усвоил свой урок.
Радость и грусть.
На глазах слезы, но Де Мартель сдержан, вышел из темноты и сделал шаг на встречу жене, протянул руку.
Ирма Де Мартель слушает свое сердце. Теперь он рядом, и она может быть слабой.
Большая любовь. Вместе до конца.
Он выглядит таким настоящим и теперь Ирма может вдыхать его запах: такой родной и знакомый. Но Тристан кажется ей не настоящим, словно отказался от эмоций, как и Элайджа Майклсон.
У него ведь есть что-то за идеальными серо-голубыми радужками. Что-то ощутимое, пульсирующее, бьющееся, будто рвущееся наружу. Будто у него в груди действительно есть простое человеческое сердце. Сердце, которое может любить и чувствовать.
Ирма ненавидит быть слабой, а чувствовать себя сильной куда выгоднее. Сейчас она слабая, заключила его в свои объятья и только он может видеть ее слезы.
Ему идет быть сдержанным, как замечает Ирма. Но Тристану неожиданно становится немного теплее, когда она целует его в губы. Тепло рядом с ней, ведь он так ждал и надеялся на эту большую и настоящую любовь.
Meu Grand Amor.
Они одна семья и когда ее губы касаются его Тристан забывает обо всем, что желал сказать ей. Он просто знает, что она останется с ним до конца, они едины, связаны большой любовью. Они семья и теперь все будет, как они и мечтали: Он сидит рядом с ней на кухне, а она заваривает ему чай, и они вместе, рядом их дети, — это главное.
Взволнован, спрашивает о дочери, когда разрывает поцелуй, а шатенка, качает головой и смотрит на него, касается его руки и подводит к дочери, пусть тот сперва и сопротивляется.
— Не бойся, я рассказывала нашей дочери о тебе. Она должна была знать, об отце.
Ирма ведь знает, что тот одинок. По-настоящему он никому не открывается, он прячет себя глубоко внутри и строит стены, натягивает маски одну за другой.
В этом они похожи, ведь Ирма была готова на все, чтобы добиться своей цели, выстоять в мире сильных мужчин.
Но сейчас всё иначе. Сейчас он живой, а она слишком вымотана за столько лет, чтобы быть сильной, и поэтому влюблённые взгляды не получается не замечать. Не получается не придавать им значения. Не получается скрывать улыбку, когда она отпускает его руку, и он опускается на колени перед дочерью, вздрогнул, прежде, чем коснуться ее нежной кожи, а та боится, смотрит на мать, произносит тихо: — Мамочка, мне страшно… Можно, я пойду?
Он замирает, смотрит на землю. Что может их спасти? Неужели его ребенок боится ее. Боится, считает его чужим. Считает его чужим человеком, а не родным отцом. Что нужно сделать, чтобы спасти их? Что нужно сделать, чтобы спасти семью и любовь?