Все так и было, вот только почему Ребекка Майклсон не счастлива?
Она не счастлива, потому что трава не станет зеленее, а облака они ведь серые, а не голубые. Серый мир, в котором реальность была страшнее и проливалась кровь. Мир серый. Время остановилось. Забыть. Она все оставила в детских фантазиях.
Вернувшись в автомобиль, она прижалась к сыну, утыкаясь лицом, вдыхая запах. С ним было спокойнее. С ним было не так страшно терять себя и признавать суровую жестокость настоящего серого мира.
Сжимает смуглую руку своей сына своей белой, и на ее глазах слезы.
Она ведь не одна. Она знает это, как и то, сколько душ она бесследно спалила, дотла, бросила в огонь или отправила в Ад.
Красное в огонь. Бросить в огонь навсегда.
Белой ладонью сжимать руку сына и не отпускать.
Ей кажется, что сегодня она сожгла последний мост, соединяющий ее с семьей, с братьями и сестрой, которые уже давно выбрали свой путь, также, как и она.Они остались где-то там, позади, в кровавом Чикаго, где блеск затмил людям глаза и обесценил жизнь. Они остались в Новом Орлеане, где порт и земля, на которой они родились и выросли, где их дом, где осталась их счастье и надежда. Они остались в Техасе, где могли жить, так как пожелают, жить обычной жизнью и растить детей и быть абсолютно счастливыми. Остались в Нью-Йорке, где сконцентрировался самый крупный промышленный центр, и было столько людей, которые стремились к лучшей жизни, но если бы они посмотрели в глаза Ребекки Майклсон, то осознали бы, что нет никакой лучшей жизни и они слепы. Слепы и глупы, ведь все уже осталось в прошлом и хорошо, что ее сын не смотрит в напиленные слезами глаза матери.
Красный, как огонь.
Белый, как вода.
Любив вещи с огнем, Ребекка Майклсон сгорела, спалила свою душу и перегорела. Перегорела сейчас, чтобы словно птица феникс, возродиться из пепла и жить дальше. Жить ради ее собственной семьи.
*** Новый Орлеан. 1934 год. ***
Я здесь останусь ждать тебя,
Корабли уходят, чтоб вернуться.
Дмитрий Колдун - Корабли.
Многие жители Нового Орлеана сейчас считают, что Хейли Кеннер-Маршалл являлась одной из самых богатых, счастливых женщин города. Она имела все: красоту, молодость, любящего супруга, двое прекрасных детей. Дочь, от самого Никлауса Майклсона — Хоуп и сын от Джексона — Остин. Хейли очаровывала взглядом орехово-карих глаз, кудри спускались ниже плеч. Она являлась обладательницей той опасной и притягательной красоты, которая сводит с ума мужчин. Женщины завидовали ей, когда та с мужем и детьми шла по улицам города или парку, появлялась в доках. Джексон укрепил свои позиции в бизнесе и Никлаус Майклсон научил его одной важной вещи — проявлять жестокость, когда это необходимо. Теперь он так и поступает. Джексон счастлив, что рядом с ним жена, у них есть собственный дом, у него подрастает наследник, которого он желает достойно воспитать.
Джексон не знает и не видит пустоты скрывавшейся внутри его жены. Ведь мечтая о любви, от судьбы она получила в подарок — разбитую вдребезги мечту и неразделенную любовь к Элайджи Майклсону.
Джексон знал это, когда женился на ней. Знал, что она не будет любить его также сильно, как он любит ее. Знал.
Она знала, что никогда не будет свободной и от этого хотелось кричать, нечеловеческим криком. Она кричала каждый день неслышно. Ее не должны были слышать, ведь для всех она счастливая жена и примерная мать.
Внутренняя свобода стала ее мечтой, но она никогда не будет свободна от Майклсонов и не сможет, даже если каждый раз сжигает письма, которые Клаус присылал дочери.Хейли забирала только деньги, не отвечала на звонки из Нью-Йорка, и даже, в один день, не пусти Фрею на порог дома, когда та пришла вместе с дочерью - Тианой, Люсьеном. Хейли сослалась на то, что Хоуп больна и сейчас ей нужно побыть в одиночестве, набраться сил. Хейли не сможет заново возродиться для жизни, для любви, для счастья.
Не сможет освободиться от оков, которыми она связана с Майклсонами.
Но время шло.
Год сменялся годом.
Хейли никогда не будет свободной.
Хейли начала винить во всем Майклсонов. Винить за свою сломанную жизнь.
Обвинять во всех бедах Клауса было бы глупо, как и только ее. Ни один из них не был виновен в том, что они оказались слишком расчетливы, слишком холодны и думали только о себе не почувствовал себя семьей, которой их мечтали видеть их матери. Даже рождение дочери не повлияло, хотя стоит признать, что в их были счастливые моменты и Хоуп вправду удалось объединить семью, стать надеждой для Майклсонов.