***
Дорогие лаковые туфли, зауженные джинсовые черные брюки, легкий джемпер, а на шее серебряный кулон с лицом волка. Трёхдневная щетина, взъерошенные ветром русые волосы.
Идет по французскому кварталу гордо подняв подбородок, цепляя плечом случайный прохожих, ведь ему все можно.
Королю Нового Орлеана позволено все.
Его боялись и ненавидели абсолютно все в этом городе.
Его боялись и именно поэтому Майклсон не боялся ходить по улицам без личной охраны. Все знали : Пойдешь против одного и тебя настигнут все остальные.
Каждый из нас мечтает о чем-то простом. Иметь семью, счастье, здоровых близких и родных. Об этом скорее, мечтала Ревекка или Элиас, которого Клаус считал помешенным на семейных ценностях и костюмах, словно английский аристократ, но сейчас же двадцать первый век. Кто предпочитает в век цифровых технологий костюмы, как повседневную одежду? Вот Клаус и не понимал кузена, хотя тот с радостью преподавал ему уроки и нравоучал. Всегда сражался за семью, решал проблемы бизнеса мирным путем, переговорами, хотя Ник предпочитал войну и насилие – более действенный способ. Все просто, ведь, когда все разъезжались, то Клаус тихо плавится в своем одиночестве, растрачивая деньги, сидел в своем пентхаусе. Убивал людей с целью, а иногда и без цели. Все равно его никто не остановит.
Но он боялся своего собственного счастья - маленькому по меркам вселенной, но не менее значимому, тогда то, для Никлауса и наступит самое страшное. Счастье нужно держать. Цепляться, что есть силы. Воевать за него. Убивать. Убивать монстра внутри себя.
Иногда, Элиас чувствовал вину, что не может заставить Никлауса поверить в любовь. Клаус твердил, что любовь – это величайшая слабость, а его злоба – инстинкт самосгорание. Этого вполне достаточно.
У него есть все то, что не было у других. У него есть все то, о чем мечтают другие с самого рождения, так о чем еще можно мечтать Никлаусу Майклону?
Уверенным шагом идет по улицы думая, в какое кафе зайти, чтобы выпить кофе или что-нибудь покрепче, перед встречей с большей частью его семьи.
Дни или ночи, она уже не различала, недели прошли, месяца, даже не считала, она хотела забыть, она хотела не думать, не помнить, не страдать, после того, как ее мать умерла от рака. Но, пережив величайшую боль, сожгла прощальное письмо матери, Керри Браул поклялась выполнить последнюю просьбу матери и просто жить в мире, где нет ее. Поступила в колледж, вместе со своими подругами. Пусть, как ей хотелось, как казалось, боль чуть притихла на время, но внутри, все ещё не затихает, не гаснет. Подруги ее обнимали, спрашивали о ее состоянии.
Ее лучшие подруги поддерживали ее.
На душе пусто, но нужно жить.
Она существовала уже вне времени, то, чего она хотела, чем была одержима, стало исполняться, она и забыла, и не любила, и даже не думала, но тот крохотный огонёк всё ещё дарил ей тепло, где-то внутри, но он был.
Где-то внутри огонь и то, что она так близко к исполнению своей мечты стать журналисткой. Она получит вакантную должность в одном из журналов, после окончания колледжа.
Она словно хорошенькая кукла барби, естественно с белокурыми локонами и глазами цвета неба.
Ее каблуки стучат по асфальту,одета в легкий цветочный сарафан, джнсовка, из украшений только сережки и браслет подаренный матерью и отцом на ее совершеннолетие. Вздыхает, поправляет фиолетовый, кожаный рюкзак весящий на ее плечах. Подносит телефон к уху.