― Ты выглядишь таким уставшим.
Он улыбнулся, и его взгляд потеплел. Но за этим выражением лица я всё ещё чувствовала внутри него эту нерешительность, серьёзность и грусть, которые, я полагала, возникли из-за меня.
― Ты и сама выглядишь дерьмово, малыш.
У меня вырвался короткий взрыв смеха, но мне было больно улыбаться. Как только мы оба сели, Джереми нахмурился и встал из-за стола.
― Я сожалею, что пришлось это сделать, мисс Саттон, но это протокол. Раньше я бы смог проигнорировать это правило, но, учитывая события прошлого вечера, я должен ограничивать вас в движении, пока мы находимся в этой комнате.
Он подошёл к моему стулу, а я вперила взгляд на Даина. Удерживая его взор, я попыталась проигнорировать вспыхнувшее смущение, покрывшее мои щёки. Для него было нормально то, что меня называли сумасшедшей, но являлся ли нормальным вид того, что со мной обращались, как в тюрьме? Такое чувство, будто это было последней каплей: распространяющаяся ужасающая реальность, собирающаяся уничтожить иллюзию нормальной жизни, некогда существовавшей между нами.
После того, как Джереми прикрепил мягкие ограничители на моих запястьях к стулу, он занял место рядом с Даином. Одарив меня мимолётной сочувствующей улыбкой, он сказал,
―У меня была возможность поговорить с твоим братом до твоего прихода в комнату. Мы пришли к обоюдному решению, что предоставим тебе больше информации об этой ситуации, чем мне позволено обсуждать с пациентом.
Я понимающе кивнула и попыталась проигнорировать волны беспокойства, устремившиеся по моему телу. Заставив свои лёгкие замедлить и углубить дыхание, я наклеила на лицо пустое выражение, неуверенная, что смогу справиться с тем, что он хотел рассказать мне.
Даин опустил взгляд на свои руки на столе. Я поняла, что он был расстроен, когда отвёл взгляд, пытаясь скрыть то, что он чувствовал.
― Мы должны начать с событий прошлого вечера. Однако, перед тем, как я что-нибудь скажу, я бы хотел спросить вас, что вы помните, мисс Саттон.
― Мне сказали, что я убила Эмерсона.
Раздражение, на мгновение, мелькнуло в чертах его лица, быстро сменившись беспристрастным и холодным выражением учёного.
― Я знал, что это произойдёт, как только ты поговоришь с другими пациентами. Ты помнишь, как убивала Эмерсона?
― Нет.
Я не помнила этого. С тех пор, как женщины рассказали мне, что я, якобы, сделала, я ломала голову, пытаясь хоть что-то вспомнить. Я смогла вспомнить лишь то, что была на сеансе у Али, затем меня куда-то утащили, и я проснулась в комнате для терапии с Джереми, стоящим надо мной.
― Интересно, ― задумчиво сказал он.
― А разве в этом месте нет камер безопасности? Бога, бл*дь, ради?! Это психиатрическая больница для преступников! Почему нет видеоматериала того, что произошло?
Гнев Даина удивил меня, моё внимание быстро переключилось на него, как только он прокричал свой вопрос.
― Мистер Саттон. Пожалуйста, оставайтесь спокойным, пока ваша сестра в комнате. ― Осторожно произнес невозмутимый и спокойный Джереми, чтобы избежать дальнейшего обострения проблемы.
Даин поморщился, его лицо превратилось в болезненную гримасу, пока он снова не посмотрел на меня и не вспомнил, что нужно делать вид, будто всё хорошо.
― Извини, Алекс. Я просто..., ― проведя рукой по волосам, он испустил разочарованный вздох. ― ...Я не могу поверить, что это происходит. Ты не убийца. ― Его голос дрогнул на последнем слове, а у меня из глаза покатилась слеза.
― Мистер Саттон... ― протянув руку, Джереми в утешении положил её Даину на плечо. ― Всё учреждение под наблюдением. К сожалению, коридор, в котором произошёл инцидент, был на ремонте. Маляры отсоединили провода с этого участка, когда красили, и им не удалось подсоединить их. Не понимаю, почему это не было замечено службой безопасности. Я полон решимости узнать, кто за это ответственен, и сообщить им, что они больше не работают в этом учреждении.
― Их увольнения недостаточно. Жизнь моей сестры висит на волоске, и независимо от того, какой ублюдок не заметил, что камера не работает, он должен понести уголовную ответственность!
Джереми и глазом не моргнул на вспышку гнева Даина.
― Вы ― детектив. Скажите мне, какое наказание я должен понести за ответственную сторону.
Даин не произнёс ничего, кроме ворчания, и ударил кулаком по столу так сильно, что затряслись болты, прикрепляющие стол к полу. Джереми ничего не сказал, и я предположила, что он давал моему брату возможность успокоиться, прежде чем продолжить.
Как только над нами снова повисла тишина, Джереми продолжил.
― У меня есть теория относительно вашего состояние, мисс Саттон, и я готов обнародовать небольшую часть моих мыслей. Прежде всего, не думаю, что вам правильно поставили диагноз, а если всё-таки правильно, то вы не в столь тяжёлом состоянии, как утверждали предыдущие доктора. После аварии вы получили некоторые повреждения мозга, о которых вы с вашим братом в курсе, и я согласен с тем, что это привело к антероградной амнезии. Но, думаю, состояние улучшилось или, как минимум, уменьшилась тяжесть состояния...
― Тогда почему я не могу что-нибудь вспомнить, Док? ― сказала я с очевидным презрением, но не могла отделаться от ощущения, что он обвинял меня во лжи. ― Вы думаете, я всё про это знаю и потому притворяюсь? Потому что, если вы так думаете...
― Я ни в чём вас не обвиняю, мисс Саттон. ― меня взбесило отсутствие чувств в его голосе. Я просто хотела, чтобы он перешёл к делу, но, как обычно, он ходил кругами.
―Думаю, у вас периоды раздвоения личности (прим.пер.: имеется в виду очень редкое психическое расстройство из группы диссоциативных расстройств, при котором личность человека разделяется, и складывается впечатление, что в теле одного человека существует несколько разных личностей). Что, в сочетании с влиянием амнезии, которая стала результатом вашей травмы, привело к сложному, если вообще возможному, диагнозу.
― Ближе к делу, пожалуйста. ― Внутри меня, без какой-либо причины или источника, медленно закипал гнев. Казалось, с каждым прожитым днём вся ситуация становилась более странной и жуткой. Судя по выражению лица Даина, он чувствовал то же горькое разочарование, что и я.
Джереми вздохнул.
― К сожалению, без точного диагноза нет смысла говорить об этом. Появится только больше вопросов. Пока вы не спросили, всё, о чём я размышляю, ― не более, чем теория. Я не готов дать название вашему состоянию, пока не буду абсолютно уверен.
Я попыталась встать, попыталась выпустить нервную энергию внутри меня. Моё тело вздёрнулось и снова вернулось в прежнее состояние, когда ограничители на моих запястьях воспрепятствовали тому, чтобы я встала со стула, прикрученного к полу. Оба мужчины по-прежнему сидели, наблюдая за моими мучениями с целью освободить себя, прежде чем окончательно сдаться. Мои слёзы падали на стол, а я смотрела на жидкое доказательство, образующее на поверхности стола лужицу.
― Мисс Саттон, вы упоминали кое о чём на первом сеансе, на тот момент я не думал, что этому стоит уделять большое внимание. Однако, если моя теория верна, то это воспоминание не только имеет большое значение, но и является самым важным кусочком во всём этом паззле.
Я подняла взгляд и заметила, что Джереми и Даин обменялись между собой взглядами. Оба соблюдали осторожность в поднятии этой темы.
Подавив в себе тревогу, Джереми спросил,
― Вы помните случай, произошедший в вашем пятилетнем возрасте?
Мне в голову пришла авария, разоблачение лжи родителями, которые даже не подозревали, что я подслушивала.
― Нет. Я помню лишь то, что слышала, как мои родители разговаривали об этом. Я уже говорила вам.
Должно быть, в моём голосе всё ещё был слышен гнев, потому что Даин потянулся ко мне рукой через стол. Так и не решившись взять меня за руку, он сжал свою руку в кулак, прежде чем отстраниться и сказать,
― Я немного покопался в документах, Алекс. Ты можешь не помнить этот случай, но я помню. После того, как доктор Хатчинсон вчера ввёл меня в курс дела, я более подробно всё изучил. Я кое-что нашёл, поэтому у меня есть некоторые вопросы.