— Я исцелился, — объявил он. — О, мудрый и благодетельный доктор, ты снова сделал меня небесным созданием! Сними же защитные чары и дай мне выйти. Отныне ад упразднён, а вместе с ним и зло, грех, болезни. Дьявол умер. В мире есть только Бог. И этот Бог добрый.
Морено, возликовав, поверил, что с первого раза осуществил свои самые заветные профессиональные чаяния. Едва ли отдавая себе отчёт в том, что делает, он произнёс формулу, которая освобождала пленённого духа, и только потом спросил:
— А теперь Ты мне откроешься? Мне бы хотелось лицезреть Тебя во всей Твоей славе.
— Нельзя, — прогромыхал Глас божий. — При виде моей славы твои глаза навеки ослепнут. Затем и клубы, коими я себя окружил.
Мгновением позже стеклянный шар разлетелся вдребезги, рванув, будто гигантская бутыль недозревшего шампанского. Облако дыма бешеными клубами вырвалось на свободу и тут же поглотило всю лабораторию. Под его покровом Бифронс в гневе крушил оборудование, будто стая павианов-берсерков. Нагруженные подносами столы были перевёрнуты и разбиты в щепы, полки сорваны под грохот бесчисленного множества разбившихся пузырьков и бутылок с кислотой. Змеевики погнуты и растерзаны на части, провода в многослойной оплётке разорваны, словно нитки. Старинные колдовские книги, стопкой сложенные в углу, полетели в огонь и за считанные секунды сгорели дотла. Невесть откуда налетевший яростный вихрь разметал пепел по всей комнате.
Один Морено избежал гнева демона благодаря защите магического круга. Он съёжился на корточках в его середине и нёс тарабарщину, а облако покинуло лабораторию через окна, где не уцелело ни единого стекла.
Когда вечером к Морено наведались коллеги за консультацией, он всё ещё сидел на полу среди обломков своей лаборатории и, казалось, никого не узнавал. Бедолага явно сошёл с ума, судя по лепету, пав жертвой какой-то теологической мании.
Коллеги устроили импровизированный консилиум. В итоге Морено мягко, но настойчиво упрятали в такое же заведение, как те, куда он поместил столь много своих пациентов. Друзей и собратьев по профессии крайне огорчало, что столь блистательная карьера прервалась, возможно даже, навсегда.
Загадочные разрушения в лаборатории ещё долго будоражили умы. Вызван ли взрыв одним из опытов Морено? Или же доктор в состоянии буйного помешательства сам уничтожил своё оборудование? А может, сие было делом рук Господа?
Хоть Бифронс и кипел гневом из-за прерванного свидания с Фоти, вернувшись в нижний мир, он всё же счёл своим долгом немедленно доложить обо всём Сатане.
Хозяина этих живописных земель он застал нежничающим с полуосвежеванной девицей. Кожу с неё сняли для того, чтобы придать ласкам больше интимности и утончённой мучительности.
Сатана отнёсся к отчёту демона серьёзно. Артистические пальцы с длинными заострёнными ногтями цвета полированного гагата прервали своё занятие, меж мраморно-белоснежных бровей пролегла чёрная треугольная морщинка.
— Всё это весьма любопытно и… очень некстати, — вздохнул он. — Однако ты не растерялся и действовал с похвальным благоразумием. Пока Морено остается в дурдоме, куда этого несчастного упекли ты и его коллеги, положение дел не представляет угрозы.
Он замолк. Его пальцы вернулись к прерванному занятию, рассеянно поскребывая жертву в области поясницы.
— Конечно, как ты понимаешь, Морено был не в себе с самого начала. Только вот по воле случая безумцы с теоретической жилкой порой слишком приближаются к кое-каким охраняемым тайнам Вселенной. К тому же есть заклинания, которым даже я вынужден повиноваться… не говоря уже о Неназываемом, Шемхафораше… заклинания, способные подчинить Яхве. Как только Морено оправится после недавнего потрясения, его могут признать вменяемым и отпустят исследовать и ставить опыты дальше. Подобный исход надо исключить раз и навсегда. Мой славный Бифронс, ты должен немедля вернуться на землю и за ним присматривать. Я всецело полагаюсь на твои способности и наделяю тебя всей полнотой власти. Прошу лишь об одном: хорошенько мучь этого доктора и следи за тем, чтобы он оставался в сумасшедшем доме, пока не пробьёт час его смерти.
Когда Бифронс удалился, Сатана призвал в залы Пандемониума своих главных помощников.
— Я ненадолго отлучусь, — сообщил он. — Кое-какие важные обязанности требуют моего внимания… нельзя пренебрегать ими слишком долго. На время своего отсутствия передаю управление адом в ваши опытные руки.