– Удобрение? – спросил Мейсон. – Навоз?
– Дорогой, я всю жизнь провела рядом с лошадьми. Это не удобрение.
– Да, ты права. Наверное, что-то для растений. Мать настаивает на органических добавках.
– Ужасно.
Он взял ее за руку:
– Давай спустимся на террасу, нас ждет чай со льдом.
Он махнул в направлении столовой и увидел мать, подсматривающую из-за шторы, которая тотчас отпрянула, а Каро захихикала.
В отличие от каменных террас, окружавших дом, нижняя терраса выглядела почти совершенной, с аккуратно подстриженной травой. Отсюда можно увидеть Пьюджет-Саунд и горы Олимпик. Высокое, увитое виноградной лозой дерево словно перечеркивало дальний конец террасы, где в прохладной тени беседки стоял стол, накрытый белой льняной скатертью, необычайно яркой на фоне темных листьев и фиолетовых цветов клематиса. Хрустальный кувшин, доверху наполненный холодным чаем со льдом, загадочно мерцал.
– Уединение. Прекрасный вид. И никаких запахов. – Каролина двинулась ему навстречу с хищной улыбкой. – Итак, о чем мы говорили? Ах да. О том, что ты должен предложить. Ты сам, лично.
В эту игру они играли не первую неделю, и Мейсон вдруг понял: все, достаточно. Рыча от нетерпения, он набросился на нее, хотел впиться в ее рот, но Каролина вцепилась пальцами в его воротник и потащила к дереву.
Мейсон внезапно ощутил победоносный жар. Значит, секс ее интересует. Он уже задавал себе вопрос, будет ли его брак с Каро таким же, холодным или даже ледяным, как ее внешность. Очевидно, нет. Он прижал ее к деревянной перекладине, раздвинул коленом ноги, и тихий стон явился разрешением, которое ему требовалось, чтобы взяться за пуговицы на блузке. Судя по всему, переговоры развивались вполне успешно.
– Гм… Ах… Извините…
Голос проник в его возбужденный разум, Мейсон очнулся, вынырнул из тумана и посмотрел туда, откуда донесся звук.
С другой стороны беседки стояла девушка в грязных шортах и рубашке с именем на кармане.
– Что?.. – Каро отскочила, словно ее застукали с мальчиком за неприличным делом.
– Извините, – повторила непрошеная гостья. – Я не хотела вас беспокоить, но мне все равно придется пройти мимо вас, чтобы исчезнуть отсюда.
– Кто ты, черт побери? – спросил Мейсон. Девушка сняла кожаные перчатки и вытерла руки о шорты.
– Я работаю вместе с Джонсоном. В ландшафтной службе.
– Тебе недолго осталось там работать, – заявила Каролина. – Как ты смеешь шпионить за нами?
– Успокойся, Каро. Я уверен, что у нее есть вполне законная причина явиться сюда.
– Я пересаживаю растения, – быстро объяснила девушка. – Пропалываю. Очищаю вон те камни в дальнем конце сада.
– Катись отсюда, да побыстрее, – пробормотала Каро.
– Ты можешь закончить свои дела потом, – сказал Мейсон, предупреждающе взглянув на девушку. – На следующей неделе.
– Да, сэр. Только заберу свои вещи и исчезну с ваших глаз.
Девушка скрылась в кустах и снова появилась, толкая перед собой тачку, нагруженную инструментами, саженцами и разными горшками. Мускулы на загорелых руках играли, когда она пыталась поправить неуклюже уложенный груз.
Стол в узкой беседке очень ей мешал, и она никак не могла его обойти.
– Позволь мне, – предложил Мейсон, отпихнув два стула подальше и отодвигая стол. Лед звонко тенькнул, ударившись о стенки хрустального кувшина.
Девушка поблагодарила его взглядом, сделала попытку проехать мимо стола, но зацепилась за него тачкой.
– Ну давай же, – резко поторопила ее Каролина.
– Да, мадам.
Девушка продвинулась на несколько дюймов. Мейсон бросился снова отодвигать стол, задел локтем ручку мотыги, тачка сразу накренилась, однако хозяйка успела подхватить ее.
– Ох, сейчас могло бы…
Один из горшков перевернулся, обдав Каролину грязной коричневой жидкостью от колена до ступней. В воздухе распространилось зловоние, отвратительный запах окутал всех троих. Мейсон отступил на шаг.
– О Господи! – Закрывая рот ладонью, Каролина попятилась, словно могла увернуться от аромата. Хлюпанье указывало на то, что и ее прекрасные дорогие туфли полны амброзии.
Девушка схватила горшок, поставила на место, потом сдернула с тачки полотенце и отчаянно принялась оттирать пятна на брюках Каро. Полотенце быстро испачкалось, но грязи на Каро отнюдь не уменьшилось.
– Убирайся! – Она пнула девушку ногой. – Тебе мало того, что ты натворила?
– Мне так жаль. Дайте я вытру…
– Проваливай отсюда, стерва! Ты нарочно это сделала.
– Ничего такого она не хотела, – твердо заявил Мейсон, беря со стола льняную салфетку. – Это я виноват. Разреши помочь тебе.
Выхватив у него салфетку, Каролина запустила ею в Мейсона.
– Все кончено. Я должна переодеться. Ты мне за это ответишь. – Она взглянула на девушку сверху вниз и вихрем унеслась прочь.
– Ну и дела. Скорость как у «мазерати», – вздохнула незнакомка.
Мейсон чуть заметно улыбнулся и повернулся к виновнице происшествия. Она, должно быть, старше, чем ему показалось. Вряд ли восемнадцатилетняя девушка могла бы столь беспечно отнестись к случившемуся, не отреагировать на ярость Каролины.
– Я должен извиниться за свою подругу. Обычно Каро не такая ранимая. – Мейсон отступил на шаг и почувствовал, как свежий ветерок принес иной запах, который он сразу узнал. Это запах из розария. – Что за удобрение?
– Рыбная эмульсия для растений, – ответила девушка, выходя из беседки. – Конечно, не дезодорант.
– Ничего, я переживу.
– Выветрится через пару часов. Мне действительно жаль, мистер Александр.
Двадцать три, подумал он, как следует разглядев ее на солнце. Или на пару лет старше.
– Поверю вам на слово. Кстати, я до сих пор не знаю вашего имени. – Мейсон протянул руку.
– Рейн Хобарт. – Девушка тряхнула ее, потом неловко отступила. – Я неряшливо выгляжу, и руки у меня грязные.
– Это моя грязь. Она меня не трогает. – Мозолистая ладонь Рейн была маленькой, но сильной и казалась почти мужской после ухоженной руки Каролины, – Я позабочусь, чтобы вас не уволили, мисс Хобарт.
– Спасибо. – Обличение, с которым та улыбнулась, подсказало ему, что к работе она относится не беспечно. – Лучше мне немедленно заняться делом.
Рейн начала перекладывать содержимое тачки, наклонившись, сама того не сознавая, очень соблазнительно, и Мейсон получил ясное представление о том, какие у нее сильные ноги, правда, в потеках грязи. Она старательно установила полупустой горшок с рыбной эмульсией, чтобы тот снова не пролился, затем выпрямилась и огляделась. -
– Вам помочь? – спросил Мейсон.
– Тут должен быть конец брандспойта. – Рейн взяла желтую бутылку. – Мне нужна вода.
Мейсон тоже огляделся, хотя не знал, где находится кран. – А как насчет холодного чая со льдом вместо воды из-под крана?
– Разве ваша подруга не вернется?
– Очень сомневаюсь. Разреши-ка.
Он взял у девушки бутылку, осторожно ступая, чтобы не угодить в лужу рыбьей слизи, прошел через беседку, стараясь не дышать, быстро наполнил ее бутылку, налил стакан для себя и вышел на свежий воздух.
– Спасибо. – Рейн приподняла бутылку, словно мысленно произносила тост, и отпила глоток. – Вы сможете уговорить вашу подругу не жаловаться миссис Джонсон? Мне не показалось, что она из тех, кто прощает и забывает обиды. Наверно, я сполна получу свое.
– Я не собираюсь тебя обманывать. Я вообще-то довольно настойчивый.
– Уже заметила, – пробормотала девушка.
Мейсон посмотрел на нее, и она засмеялась. Очаровательным, низким вибрирующим смехом, на который мужчина способен реагировать, несмотря на ситуацию или слова, при этом произносимые, такой смех увлекает помимо воли. Они смеялись оба, потом возникла неловкая тишина, и они впились друг в друга взглядами.
Щеки у Рейн порозовели. Она быстро провела по лбу рукой и отпила еще глоток.