Райла и Ловия повели меня по коридору. На стенах мерцали свечи, и чёрный воск капал на пол, превращаясь в рельефные холмики. Каждая из этих восковых скульптур казалась всё более и более живой, чем дольше я всматривалась в них. Их формы постоянно перемещались, и я не знала, была ли это оптическая иллюзия, или всё в этом жутком мире обладало разумом.
Мы несколько раз свернули и вышли на открытое пространство с огромной лестницей, которая загибалась, соединяя уровни замка, точно гигантская гранитная змея. Я выглянула за перила и насчитала два уровня под нами и два уровня над нами. Прямо под нами висела громадная люстра из костей, которая освещала нижние уровни и заставляла тени на стенах оживать и мерцать в пламени свечей. Она была сделана как из человеческих черепов, так и из черепов животных. Вот её они точно купили не в «ИКЕЕ».
Ловия и Райла аккуратно помогли мне спуститься по ступенькам. В этом платье, которое стелилось по полу у меня за спиной, я чувствовала себя героиней исторического романа. Пока нам на встречу не начали подниматься мёртвые слуги. Их пустые черепа блестели под тёмными капюшонами, и это было жутко до чёртиков.
Я постаралась подавить дрожь, так как хотела казаться смелой, но Ловия одарила меня сочувствующим взглядом. Кажется, моё отвращение было сложно скрыть.
— Уверена, ты к ним привыкнешь, — прошептала она, когда мы дошли до следующего уровня. — Я чувствовала себя точно так же, когда впервые посетила Наземный мир и увидела всех этих младенцев и детей.
Я ахнула.
— Боже мой. Ты видела мёртвых младенцев и детей в моём мире?
Она рассмеялась, запрокинув голову.
— Нет, глупенькая. Если бы они были мёртвыми, это не было бы проблемой. Я имела в виду младенцев и детей как таковых. Их полно в твоём мире. Они наводят на меня жуть.
Она картинно махнула рукой, и её браслеты звякнули.
— Напомни мне, чтобы я никогда не просила тебя посидеть с детьми, — пробормотала я себе под нос.
Мы спустились в ещё один коридор, освещённый свечами, и до нас донеслись звуки голосов и гремящей посуды. Затем мы вошли в огромное помещение, охраняемое двумя скелетами, стоявшими по бокам от входа с мечами в руках. Они пропустили нас, и я почувствовала, что их взгляды были прикованы ко мне.
В этом огромном помещении были тёмные паркетные полы, ковры сливового цвета и узкие витражные окна из стекол всевозможных оттенков серого, которые растянулись до самого потолка. Создавалось впечатление, будто мы находились в какой-то Богом забытой церкви. В подсвечниках на стенах мерцали свечи, а на другом конце помещения находился зажжённый камин длиной метра в три, очаг которого обрамляли черепа вместо камней. Огонь давал достаточно света, чтобы осветить всё помещение, и его тепло было приятным. До этого момента я даже и не осознавала, как мне было холодно, и я на секунду задумалась о том, что уже начала привыкать к здешнему климату.
Посреди помещения находился длинный железный стол и стулья, спинки которых были выполнены из почерневших костей. Два человека в плащах сидели за столом друг напротив друга. Я уже встречалась с ними ранее.
Один из них был тем страшным скелетом, глазницы которого, казалось, смотрели прямо мне в душу из-под тёмного капюшона. Другой был похож на скелет, когда я видела его ранее, но вблизи он казался более живым, чем мне представлялось. Только он был невероятно костлявым, с бледной кожей, седой бородой и тонкими седыми волосами, закрывавшими его лоб. Его тёмные глаза были скрыты капюшоном. Он тоже за мной наблюдал, но как будто не со злобой.
Во главе стола сидел Мор. На обед он надел совсем другой череп — вероятно, это был его официальный наряд. Этот череп был блестящим и чёрным и напоминал собачий. И если он хотел походить на волка, ему это удалось. Его одежда выглядела так же, как и в прошлый раз. Это было что-то тёмное с кожаными вставками, только сейчас на нём не было плаща, поэтому я смогла получше разглядеть его тело, широкие плечи, руки, и то, как его торс сужался книзу. Он сидел на своём стуле и выглядел расслабленно и небрежно, положив свои руки в перчатках на колени.
И он смотрел на меня. Он всё время смотрел на меня.
И улыбался. Коварной улыбкой — я почувствовала это, хотя и не могла видеть её.
— А вот и почетная гостья, — сказал Мор, после чего выпрямился и встал, нависнув над столом. — Феечка, птичка и смертная дочь шамана Торбена. Ханна Хейккинен.