— Вообще-то, — сказала я, выпрямившись. — Ты можешь мне помочь.
Она остановилась и повернула ко мне свою безликую голову.
«Да?» — её голос прозвучал воодушевленно. Обычно я сразу же её отпускала.
— Ты же знаешь, что Мор разрешил мне свободно бродить по замку?
Она кивнула.
«О, да. Хозяин рассказал, что ты вольна ходить, где хочешь, на утреннем собрании в тот же день. Я бы сочла это огромной честью».
— Ага, это что-то, — медленно призналась я и одарила её улыбкой. — И поскольку на Сумеречной окраине есть столько всего, чего я ещё не видела и не понимаю, я хотела попросить тебя провести для меня экскурсию.
«Меня? — она сжала руки в атласных перчатках. — Ну, конечно же, я с радостью это сделаю. Мой долг — служить тебе. И, само собой, хозяину».
— Конечно, — сказала я ей с умиротворенной улыбкой. — Ладно, я тогда поем и буду готовиться к сегодняшнему дню. Не могла бы ты прийти через час?
«С удовольствием», — сказала она и, кивнув, плавно вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.
Как только она ушла, я громко выдохнула. Несмотря на то, что мне нравилось присутствие Райлы, она всё ещё наводила на меня жути.
В комнате раздалось глухое «пфффомп», я оглянулась и увидела, что одно из моих полотенец лежит на полу, а Динь наполовину высунулась из аквариума и с раздражением смотрит на меня.
— Ханна, — резко выпалила Динь. — Ты забыла, что я всё ещё здесь?
— Ага, — сказала я ей, вылезая из кровати. — Таков и был план.
Я сделала шаг и застонала. Мои мышцы болели… везде. Мор умотал меня прошлой ночью своим энтузиазмом. Я подавила улыбку и почувствовала себя виноватой за то, что получила удовольствие от этой мысли и даже наслаждалась ей, как каким-то новшеством.
— На случай, если ты не заметила, — сказала она, — полотенце не блокирует звук. Я слышала абсолютно всё, что произошло прошлой ночью.
Мои щёки вспыхнули. У меня как-то был секс в общественном душе, а ещё на вечеринке, когда за дверью находились люди, и я знала, что, что они подслушивали. Меня это не заботило, мне это даже нравилось. Но должно было пройти много лет, а я должна была превратиться в ворчливую старуху, прежде чем у меня получилось бы привыкнуть к мысли о том, что маленькая русалка слышала каждый сладострастный стон и прерывистый вдох.
— К счастью, я забыла, что ты была здесь, — сказала я ей и подошла к своему завтраку.
Как обычно здесь были медовики, несколько кусочков бекона из рябчика, зажаренного в лавандовом сиропе, а также бирюзовые яйца с ярко-голубым желтком, посыпанные маковыми хлопьями и солью из лунного камня. Это оказалось её любимое блюдо.
Я позволила русалке взять яйца с тарелки. Она погрузила свои крошечные ручки в желток и проглотила его в считанные секунды.
— Господи, ты вообще не умеешь наслаждаться едой? — сказала я ей.
— Едой наслаждаются только боги и смертные. Все остальные едят столько, сколько могут, и когда у них есть такая возможность. Никогда не знаешь, какой приём пищи станет твоим последним.
Проклятье. Я почти почувствовала себя виноватой.
Он вытерла свой изящный ротик.
— Я знаю, что ты получила удовольствие от вчерашней ночи.
Я закатила глаза и откусила кусочек бекона.
— Здесь нечего стыдиться, Ханна, — добавила она. — Мор знает, что делает.
— Ну, хорошо, а тебе не кажется странным, что мы обе… ну, спали с ним?
— Почему это должно казаться мне странным?
— Потому что… я не знаю. Обычно ты не тусуешься с женщинами, которые спали с парнями, с которыми спала ты.
— Почему нет?
Её яркие глаза округлились в невинном недоумении, и я знала, что она сейчас не лукавила. Но, конечно, я не знала, как ей это объяснить.
— Я не знаю. Это как если бы вы делили одну территорию.
Она нахмурила лоб.
— Ты в курсе, что русалки делят территорию, когда дело касается охоты? Это я могу понять. Вокруг не так много рыбы. Но члены? Разве они в дефиците?
Я не могла не рассмеяться. Вообще-то она была права.
— Всё верно, — сказала я ей.
— И потом, — продолжила она, — зачем тебе делить кого-то, кто тебя якобы не интересует?
Мои глаза округлились, и я чуть не уронила свою еду.
— Что? Он меня не интересует. Я, чёрт побери, ненавижу его, Динь. Я его пленница. И прежде чем ты напомнишь мне о том, что ты тоже, знай, что в моём мире тюрьма это плохо, обиды сохраняются на всю жизнь, а еще есть психология отношений.
Он нахмурилась ещё больше и между её бровей залегла складка.
— Хорошо, — осторожно сказала она ледяным тоном. — Тогда какая разница, спала я с ним или нет? Вообще-то у него была жена. Были и другие русалки, другие богини. Он не Бог целомудрия и воздержания. Мору принадлежит почти вся власть во всех мирах. Он делает, что хочет, и берёт, что может. Иногда это я… иногда ты.