Голос Джонет звучал ровно, но Элис тем не менее почувствовала ее неодобрение и поморщилась.
— Не могу понять, почему Роджер так послушно подчинился. Правда, таким образом он сохранил Вулвестон и свой титул. И многие другие сделали то же самое, включая сэра Лайонела Эверингема и сэра Джеймса Тирелла, который считался одним из самых стойких йоркистов. Но Ловелл не покорился.
— Нет, только не он. — Лицо Джонет выдало ее.
— Ты видела его! — воскликнула Элис. — Я слышала, он жив, Роджер сказал, что он прячется. Где он?
Искоса взглянув на Йена, Джонет нахмурилась и промолчала.
Элис рассмеялась:
— Йен не выдаст его. Он предан мне, а значит, и моим друзьям, так ведь, Йен?
— Да, госпожа.
— Несмотря на его верность, — твердо сказала Джонет, как часто говорила маленькой Элис, — я не могу тебе ничего сообщить. Может быть, когда вернется Дэйви, он решит сказать больше. Ну а сегодня такой день, такой день… Я пошлю за элем, чтобы согреть вас.
И хотя Элис несколько раз пыталась вернуться к теме Ловелла, Джонет уклонилась от разговора. Она только сокрушалась о предстоящей свадьбе Элис. А поскольку Элис отмалчивалась, разговор зачах.
Дэйви Хокинс, прибывший наконец, чтобы поужинать, оказался более общительным, потому что не только с готовностью признал, что Довели находится неподалеку, в Йоркшире, но и согласился передать, что Элис хочет встретиться с ним. Дэйви, крепкий жилистый мужчина, такой же практичный, как его сестра, не стал тратить слов на споры, а сказал, что сразу же сообщит Ловеллу.
— Ты думаешь, он согласится встретиться со мной? — спросила Элис. — Дело очень срочное.
— Не знаю. Вам придется подождать здесь, пока я поговорю с ним.
— Когда?
— Когда я найду его.
Он больше не сказал ничего, и Элис пришлось смириться. Он доел свой ужин и ушел. Элис с Йеном провели вечер, прощаясь с попутчиками-актерами, а потом перенесли свои скудные пожитки в дом на Керк-гейт.
Через два дня, когда Элис, Йен и Джонет вернулись из церкви после утренней службы, они застали Дэйви и еще одного мужчину, поджидающих их в маленькой гостиной. Последний, одетый в рваную рубашку, штаны и грязный кожаный камзол, нахлобучил на голову большую шляпу и все равно не смог убрать под нее свои косматые волосы, свисавшие на лицо. Отпустив Йена, Элис приветствовала Дэйви.
— Ты нашел его? — спросила она. — Он встретится со мной?
К ее удивлению, ей ответил второй из мужчин:
— Он встретится с вами, мадам. — И добавил:
— Наедине. Дэйви, взяв Джонет за руку, вывел ее из комнаты, оставив Элис с незнакомцем. Когда мужчина снял шляпу и откинул назад волосы, она узнала в нем Ловелла собственной персоной и поспешила присесть в реверансе.
— Милорд, прошу прощения. Я не узнала вас.
Ловелл улыбнулся, и она мгновенно почувствовала его обычное очарование. Тридцатилетний мужчина, он оставался привлекательным даже в крестьянской одежде. Жестом предложив Элис сесть, Ловелл обратился к ней:
— Дэйви сказал, что у вас есть для меня сообщение, мадам. Я подумал, что лучше мне прийти к вам, поскольку мои передвижения в таком облике будут менее заметны, чем ваши.
Вдруг забеспокоившись, Элис огляделась, заметила, что дверь в коридор приоткрыта, и встала, чтобы затворить ее. Вернувшись на свое место, она тихо произнесла:
— Сэр, я не знаю точно, с чего начать, но я видела кое-что довольно странное, когда через десять дней после битвы при Босворте вернулась в Вулвестон-Хазард.
— Да?
Его лицо не выражало ничего. Он не поможет, подумала Элис, однако, набрав в легкие побольше воздуха, продолжала:
— Вы можете считать меня сумасшедшей, но я уверена, что видела одного из сыновей покойного короля Эдуарда.
Выражение лица Ловелла не изменилось. Его голос оставался спокоен.
— Где вы видели его? — спросил он.
— В Вулвестоне.
— И при каких обстоятельствах?
Его спокойствие возымело свое действие, но ее голос все равно дрожал, когда она ответила:
— Он лежал м-мертвый, сэр, в г-гробу.
— Что?! — Виконт резко выпрямился. Пристально глядя на нее, он отрывисто спросил:
— Почему вы думаете, что там находился один из принцев, миледи, и который из них, по-вашему?
Она ответила ему долгим взглядом.
— Вы не отрицаете такой возможности, сэр, но умоляю вас, что мог делать принц королевской крови в Вулвестон-Хазарде?
— Сейчас уже не важно. Отвечайте.
Она помедлила всего секунду.
— Он выглядел как Плантагенет, сэр, блондин и… и… Я не знаю, честно говоря, но он имел внешность короля Эдуарда, не ростом или фигурой, но как две капли похож на Плантагенета. Вы понимаете, что я имею в виду? Должны понимать.
— Очень красивый? Но в то же время хрупкий? Вытянутое лицо?
— Да.
— Был у него… — Он замолк, снова пристально посмотрел на нее и продолжал:
— Эдуард дал каждому из своих сыновей маленький круглый медальон с его выгравированным гербом, солнце…
— Сияющее солнце, я знаю. Я не видела такой вещи, сэр.
— Он носил его на шее.
— У него был высокий воротник. Я не видела ничего.
Но, сэр, кто еще…
Ловелл сник.
— Не знаю, зачем мне отрицать правду. Вы видели, вероятно, самого Эдуарда. Но что тогда с Ричардом?
— Значит, они оба находились там?!
— Да, ради безопасности, так сказал Дикон. Однако лучше, если бы они оставались на севере, но не в Йоркшире, поэтому выбрали Вулвестон. Дикон говорил, что старый лорд не раздражает врагов, что его не будут подозревать, особенно если остальные — в Шерифф-Хаттоне. Когда стало известно, что Тюдор высадился в Уэльсе, Дикон решил разделить мальчиков для их безопасности, но не сообщил мне деталей. Что же стало с юным Ричардом?
— Я не знаю, сэр. Мне сказали только, что он уехал на воспитание.
— А старый лорд не… о-о, я забыл. Дэйви говорил мне, что он умер от жуткой болезни, но он не упоминал о мальчиках, и я решил, что они благополучно спаслись. Никаких имен не называли? Что за семья у воспитателя? — спросил он, пронзительно глядя на нее.
— Нет, потому что все то малое, что я знаю, я слышала от солдат, которые забирали меня. Но… — Она помедлила, наморщив лоб, как будто вспоминая. — Отец упоминал одно имя, но оно не может быть связано с принцем Ричардом, потому что это он назвал человека, который присягнул Тюдору.
— Кто? Один более вероятен, чем другие.
— Человек по имени Тирелл.
Ловелл расслабился.
— Джеймс никогда не станет человеком Тюдора.
— Но он стал! Сэр Джеймс поклялся в верности Тюдору, так же как и Роджер. Честно говоря, сэр, он сохранил все свои владения в Уэльсе и все титулы. Тюдор даже сделал его шерифом Гламоргана.
— Джеймс — умный парень, — задумчиво произнес Ловелл. Он наморщил лоб и, помолчав, добавил:
— Уэльс будет лучшим местом, чтобы спрятать принца Йоркского, а у Джеймса там огромные владения. Если он убедил короля в своей преданности, с нашим Ричардом, может, все и в порядке.
— Но если он перешел на сторону противника, сэр, что, как я боюсь, он и сделал, даже если принц с ним, Ричард не может оставаться в безопасности!
Ловелл улыбнулся, и его лицо заметно просветлело.
— Нет более верного йоркиста, чем Джеймс Тирелл. Что бы он ни сделал, миледи, вы можете не сомневаться в необходимости его поступков для обеспечения безопасности его королевского высочества. — Вдруг его осенила догадка. — Они не могут знать, что Эдуард мертв.
— Они ушли до того, как он умер, сэр, по крайней мере мне так сказали.
— Вы уверены, что солдаты, занявшие замок, не узнали в мальчике Плантагенета?
— Как они могли? Почти все — валлийцы и шотландцы. Их командир валлиец. Он никогда не был ни на севере Англии, ни в Лондоне. Он поверил, что мальчики — мои братья, и даже не подозревает, что они королевской крови.
Ловелл кивнул:
— Хорошо, тогда, вероятно, если Тирелл не знает, что мальчик — единственный выживший наследник…
— Но вы уверены, сэр? Как же первоначальное обручение короля Эдуар…
— Генрих Тюдор сам объявил их законнорожденными, чтобы жениться на Элизабет, — мрачно констатировал Ловелл, — но даже и ранее притязания Йорков на престол считались гораздо более вескими, чем ланкастерские.