Огр с ворчанием закрыл входную дверь. В конце коридора обнаружилась очередная дверь, на сей раз окованная железом. Мне чудилось, что сзади нас раздается какой-то невнятный шум, и потому я попросил Тень внимательно следить за происходящим. Арбассен открыл дверь и подтолкнул меня вперед. На губах моего товарища блуждала загадочная улыбка.
Прежде всего помещение поражало своим богатством: лепной потолок расписан яркими красками и украшен светильниками из цветного стекла, на стенах — шелковые гобелены в серебряных рамах. По всему залу разбросаны длинные столы из белого мрамора, вокруг которых сгрудились мужчины и женщины всех возрастов. Почти у каждого присутствующего на плече примостился Танцор.
— Все они принадлежат к Ордену Затмения. — Арбассен говорил совсем тихо. — Это место, нечто вроде приватной таверны, которую держит одна моя знакомая. По вечерам здесь собираются многие затменники Лоргола.
Я покосился на посетителей странной таверны, которые что-то обсуждали, спорили, смеялись, наполняя комнату низким гудящим шумом.
— Пойдем дальше, — потянул меня Арбассен. — Я должен тебя кое с кем познакомить.
Слуга забрал мой плащ, и цензор повел меня через зал, постоянно раскланиваясь со знакомыми, раздавая направо и налево приветствия и улыбки. Многие провожали моего друга опасливыми или восхищенными взглядами.
Лавируя меж столиков, я мельком наблюдал за демонстрацией беззаботной и умелой магии. Юноша пятнадцати или шестнадцати лет руководил молчаливым балетом Танцора; согнутый указательный палец молодого мага касался хрупких рук волшебного создания. Танцор кружился на столе, а зрители аплодировали, обмениваясь впечатлениями с соседями. У другого стола пожилой седобородый мужчина собрал целую толпу слушателей. Его Танцор кружил вокруг вытянутой ладони затменника, а старик надтреснутым голосом объяснял, почему выбрал именно эту траекторию движения для своего подопечного.
Арбассен подвел меня к монументальной лестнице, ведущей на второй этаж, где находился просторный и тихий зал. Единственный подсвечник, стоящий на краю длинного каменного стола, заливал бледным светом дальний угол комнаты.
Внезапно за пределами этого круга света шевельнулась размытая тень. Через мгновение передо мной предстала юная дама — лет двадцать, не больше, — облаченная в свободную тунику цвета граната, скроенную из цельного куска ткани. Тонкие черты лица, огромные синие глаза, подчеркнутые изгибом темных бровей, ореол вьющихся волос. Она была бесподобно красива, но все же мой взгляд задержался на темных локонах, в завитках которых примостилось около десятка Танцоров. Глаза-бусины настороженно смотрели на нас. Красавица свела брови и заговорила:
— Я ждала вас. Надо же, стигматы Ловцов совсем вас не портят… Арбассен, ты нас не представил, — пошутила незнакомка, заговорщицки покосившись на цензора. — Меня зовут Эхидиаза.
Какой странный голос. Каждый слог она произносила нарочито медленно, тщательно выговаривая буквы, как будто бы испытывала отвращение к словам. Арбассен подтолкнул меня навстречу молодой женщине, и я не смог сдержать дрожи под недобрыми взглядами Танцоров.
— Арбассен мне много рассказывал о вас, — протянула она. — Кажется, вы оправдали мои ожидания. Да, мне нужен парень типа вас. Вы знаете, что в настоящее время Магическая криптограмма переживает трудные времена…
— Да. Также я знаю, что в некотором роде причастен к этому.
— Верно. Вот уже целых три года я руковожу этим заведением. И еще никогда в его стенах не случилось ни одного прискорбного инцидента. Конечно, порой в зале вспыхивают бурные споры, но они так же быстро стихают. Я обязана заботиться о таверне. Вы знаете Лерсшвена, а его сторонники знают вас. Вы станете моим залогом, залогом того, что они не попытаются мутить воду у меня в доме.
— Ничего не понимаю.
— Завидев вас, люди, верные Лерсшвену, будут вести себя разумно. В последние дни они стали шумными, на мой взгляд — излишне шумными. Станьте хранителем моих вечеров. Дружба с Лерсшвеном наделяет вас определенной властью, если вы вмешаетесь, смутьяны сразу же угомонятся.
— Вам мало того цербера, что караулит входную дверь? — удивился я.
— Я не ищу заурядного вышибалу. К нам не приходят посетители, которых надо было бы хватать за воротник и выкидывать из заведения.
Она замолчала, потому что в разговор вступил Арбассен: