========== Черная зебра ==========
Осенняя дорога раскисала под ногами, за текущие тысячелетия ничего не поменялось в лучшую сторону в его мире. Сумеречный Эльф, пользуясь своей силой, путешествовал по разным планетам, создавая порталы, проживая одну человеческую жизнь за другой. Много успел повидать, еще больше отзывалось в голове знаниями, что текли в его разум тревожными вестями из всех уголков Галактики. Параллельно он внимал тысячам картин, и разум не выдерживал порой, закрывался, задвигал все эти образы в далекий архив. Порой он видел картины благоденствующих миров, от такой несправедливости горечь сочилась ранами души.
Здесь, казалось, ничего не менялось: все те же испуганные крестьяне в темных избах, все те же свиньи в грязи у обочин и тревожное красное небо над головой. Да злобные властолюбивые аристократы-эльфы, Истинные Вампиры и Вороны Отчаяния. И если Воронам мало кто завидовал, так как они являлись рабами своего господина — Истинного Вампира по имени Дейспейр — страшного существа, то все прочие притесняли и угнетали людей в этом мире настолько, что ничего не двигалось в лучшую сторону, никакой прогресс не касался его. На тощих лошадях пахали поля, собирая скуднейший урожай, отправляли непомерную дань господам, терпели унижения без всяких попыток собрать бунт, слишком разительно отличались силы сторон.
Если в начале осени еще кто-то занимался работой, то ближе к зиме дороги совершенно пустели. Сумеречному казалось, что он бредет один в целой Вселенной. Лишь багряное небо накрывало угрюмыми переливами.
За Огненной Пропастью начиналась территория светлых эльфов, которые тоже не блистали развитием, погруженные в вечную войну, но там еще периодически видели солнце, а здесь, на территории Короля Злого — никогда. Эльф угрюмо поморщился, кутаясь в изодранный бурый дорожный плащ, под которым скрывался гибкий доспех из серой драконьей кожи. На поясе висел меч без крестовины. Такой использовали только темные эльфы. Да, он явно родился где-то в этих краях, но это и все, что он помнил.
Таков договор.
Легенды его мира рассказывали, что когда-то существовал только свет, только благоденствие, а все создал Белый Лев. Но потом пришел Черный и началась бесконечная борьба. Это так люди пересказывали воцарение Короля Злого, которое случилось в незапамятные времена. Однажды собрались вместе тринадцать смельчаков, которые пожелали любой ценой остановить распространение зла. Но…
Сумеречный отвлекался от воспоминаний, помотав головой. Бледное его лицо с орлиным носом и алыми губами подернулось неудовольствием, он размышлял: «Наша жизнь несколько странно делится на две неравные части, хотя некоторые и стремятся доказать, что пропорция одинакова, они не всегда правы. У кого-то полотно судьбы — это рояль, у кого-то — черная зебра с белыми полосами. Важно разграничить. Впрочем, стоит ли впустую тратить время? Но когда временной предел — вечность, можно заняться и бесполезным подсчетом, коллекционированием воспоминаний».
Он долго жил, слишком долго, даже для эльфа. Видимо, он происходил из темных, но давно не принадлежал им, так как давно отказался от воспоминаний юности и забыл свое имя — таков оказался договор: память в обмен на великие знания, но, как теперь казалось, бессмысленные, без права менять, помогать. И от безысходности зыбкой грани между ночью и днем вереницы дней слились вечным скитанием. Он не жаждал славы, не искал случая захватить мир, несмотря на его поистине ужасную силу, полученную вместе с проклятьем.
Высокие сапоги с загнутыми носами погружались в грязь, хотя Эльф одним усилием магической воли мог приказать ей расступиться пред ним. И многое еще мог, практически все — рассеять тучи над головой, разрушить черные замки — но знал, что не имеет права. Так повелел договор. С ними. С этими странными О.Н.И. Но тому минуло больше двух с половиной тысяч лет. Нет, договор призывал как раз защищать, однако они посягнули на те сферы, что нельзя достигать ни человеку, ни высшему существу, каким бы могущественным оно ни было. Возможно, они возомнили себя богами. Это всегда карается страшными последствиями…
В своих странствиях Сумеречный Эльф испытал много невзгод, еще больше страданий, постоянно мучаясь чувством вины и совершая вскоре все новые злодеяния. Они отравляли его жизнь, но ничего не менялось. Веками в минуты прозренья он мучился от мерзости собственного существа, но вскоре от отчаяния приходила прежняя и новая тьма, душила и кидала снова в бездну.
Он шел и шел, выбирая неизвестные раннее дороги, не страшась смерти, в скором времени после заключения договора узнав, что ни одно оружие не способно его уничтожить. Меч устал от пурпура на превосходном лезвии, обезумел вместе с хозяином от ненужности.