Не бывает такого, что и магию Пробуждённый не получил и остался жив. Да я и сам чувствовал, как внутри меня клубится что-то новое… Какая-то неизвестная сила, которую я пока не мог ощутить в полной мере, и не умел ей управлять…
Но ощущать — ощущал, и ещё как…
И эти видения… Или это был сон?
Обрывки того, как вокруг нас с Мисти бушует магия, крутились в голове лоскутами утреннего тумана, которые расшвыривают резкие порывы ветра, но объединить картинку у меня не получилось.
— Интересно, где ты, блонди?
Голова перестала болеть, и я, наконец, приподнялся на локтях. Удалось рассмотреть место, в котором очнулся.
Судя по всему, это была обычный деревянный дом. Комнатка метра три на три, в которой я лежал, не могла похвастаться убранством. Кровать, грубо сколоченный старый шкаф, такой же сундук, постаревший от времени, лохань с водой и… Всё.
Откинув одеяло, я обнаружил, что лежу на кровати полностью голый. Скрипя зубами от ломоты в суставах и мышцах, покопался в шкафу и обнаружил кое-что из своей старой одежды — и даже заряженный магострел в кобуре и рюкзак! Правда, пустой…
Кое-как надев штаны, хлопковую рубаху, кожаную куртку, зашнуровав почищенные ботинки, нацепил кобуру на пояс и вышел во вторую комнату — раза в три больше. Старая кирпичная печь посредине, с почти потухшими углями в горниле, стол, пара стульев, пара сундуков, ещё одна кровать, стеллаж и шкаф, вешалка с одеждой у двери… Вход в подпол у стеллажа, на столе лежит помытая посуда, в воздухе витает запах недавно приготовленной еды.
— Мисти? — выпалил я и прислушался.
Тишина…
Толкнув дверь, оказался в крохотных сенях, прошёл через них и, распахнув вторую дверь, оказался на улице.
В глаза ударил яркий свет — я зажмурился и прикрыл лицо поднятой ладонью. Через несколько секунд зрение пришло в норму, и я огляделся.
Деревянный дом с пластами земли на крыше, заросшими мхом, окружала небольшая поляна. Уличный туалет, навес с дровами, какой-то крохотный и покосившийся сарай, телега…
— Какой-то хутор, или охотничья заимка? — пробормотал я.
Жильё окружал высоченный хвойный лес. В его глубине перекрикивались птицы, что-то шуршало, а ветер качал кроны деревьев.
— Куда же меня занесло?
Орать, чтобы снова позвать Мисти, я не стал — если она притащила меня сюда и ухаживала — вернётся, уверен. А если нет… Незачем привлекать внимание, пока не разберусь, что к чему.
Я решил обойти заимку по периметру, рассмотреть, что тут к чему, но не успел сделать и десятка шагов.
На меня навалилась такая усталость, и так резко, что я пошатнулся, успев схватиться за столб, к которому был приколочен олений череп с рогами. Впрочем, это не помогло — в затылке что-то стрельнуло ослепляющей болью, и я рухнул в мягкую траву, потеряв сознание…
Я не сразу понял, что случилось.
Вот я падаю лицом в землю, где-то рядом с сараем в глухом лесу, но не проходит и секунды, как всё меняется — и я оказываюсь в богато обставленной комнате. Сижу за прекрасным столом красного дерева, на котором стоят пара бутылок вина, хрустальные кубки, изысканные закуски, сыры, фрукты…
На моей руке… На моей⁈ Нет, нет, нет! Пальцы тоньше, не такие узловатые, ладонь более тонкая и бледная… Да и вообще, я не ношу перстни! Однако они такие знакомые…
Но руки и стол я вижу лишь краем глаза — мой взгляд, которым я не управляю, сконцентрирован на красивой молодой женщине, не старше тридцати лет. Она сидит напротив — худая, жгучая брюнетка с тонкими чертами лица, острыми скулами, большими зелёными глазами и высокой, сложно причёской.
Она одета в изысканное платье рубинового цвета и улыбается мне, покачивая в руках, также украшенные перстнями и браслетами.
«Мама!» — хочу крикнуть я — «Мама!»
Эту женщину я не спутаю ни с кем другим — её образ навсегда остался в моей памяти…
И это на самом деле моя мама! Такая же, какой я запомнил её в детстве, перед их с отцом исчезновением…
Но слова не срываются с моих губ — вместо этого рука с перстнями поднимает бокал ко рту, делает глоток прекрасного напитка, и я чувствую его вкус!
Как это возможно⁈
— Ты сегодня особенно неотразима, дорогая, — произносит «мой» рот — и я безошибочно узнаю голос, произнёсший слова.
Это голос моего отца…
И только сейчас, после пары десятков секунд непонимания происходящего, я вдруг понимаю, что сидят мои родители в нашей гостиной… В гостиной дома столицы, в котором мы жили, пока я был ребёнком…
Я узнаю гобелены на стенах, огромную магическую люстру, шкафы с дорогими напитками и книгами, камин, который папа любил разжигать в холодные зимы… Даже эта скатерть… Я вспоминаю её!