Ждать мне пришлось недолго. Сейдж вошёл в комнату, не опасаясь подобного с моей стороны, это было видно по его свободным движениям. Открывшаяся дверь скрыла меня от его взгляда, а когда он, не оборачиваясь, захлопнул её за собой, я, собрав всю свою волю в один большой кусок, бросилась на него со спины, кое-как нелепо подпрыгнув и ухватившись за его шею. Трудно проделывать такое, когда противник выше тебя почти на полметра. Задушить Сейджа, как я планировала в своих самых розовых мечтах, у меня не вышло. Закинув одну свою здоровенную руку себе за спину, он схватил меня за шкирку, как котёнка, и, содрав с себя, смачно швырнул об пол.
В этот раз я уже не смогла сдержаться и глухо застонала. Только недавно отступившая головная боль с новой силой зазвенела в воспалённом температурой мозгу. Кости, которые и так ломило от жара, казались загорелись огнём изнутри. Воздух выскочил из лёгких и возвращаться, судя по всему, не собирался. Так я и лежала на ледяном полу, судорожно пытаясь сделать вдох.
– Признаю, ты меня удивила, – Сейдж медленно прошёл мимо меня. Только сейчас я обратила внимание, что в одной руке он нёс что-то вроде гвоздодёра, если мне не изменят память. – Хотя я сразу понял, что пытка холодом тебя не проняла, но не думал, что ты будешь способна на подобные действия так скоро. Всё-таки стоило приковать тебя.
Он отошёл куда-то в угол комнаты, опустился на одно колено и принялся Что-то ковырять в полу принесённым инструментом. Я же, по-прежнему, валялась без движения, пытаясь восстановить дыхание. Меня снова переполняли бешенство и злость на оборотня. Мотивацией для этого служила досада, которую я испытала от того, что Сейдж так легко разделался со мной. Мне казалось, что тренировки не должны были пройти даром, и я смогу нанести оборотню хотя бы минимальный урон. Но этого не произошло, и я испытала разочарование в собственных силах. Однако предпринятой попыткой всё равно гордилась.
То ли от перенапряжения, то ли от стресса сознание моё снова помутилось, как только я попыталась встать. Я продолжала лежать там же на полу, с трудом осознавая, что происходит. Сейдж ходил туда-сюда, постоянно открывая и закрывая дверь, что-то таскал, чем-то стучал, иногда говорил мне какие-то вещи, смысл которых я всё никак не могла уловить. Потом он и вовсе взял меня на руки, отнёс к тому месту, где что-то делал, и хорошенько отхлестал по щекам. Шестерёнки мозга опять загрохотали, и я словно очнулась ото сна.
– Кажется, от температуры и голода у тебя начинает отключатся сознание, – скривился он, поддерживая меня за локоть в вертикальном положении. – Поэтому вот.
Он заставил меня проглотить какие-то таблетки, сказав, что это антибиотики и температура у меня спадёт на некоторое время. При этом Сейдж даже дал мне воды, чтобы запить лекарства. Утолив жажду, я почувствовала себя лучше.
– Это ведь всё неспроста, верно? – я попыталась сказать это с усмешкой, но вышла лишь жалкая пародия на мой обычный насмешливый тон.
– Конечно, нет, моя догадливая смертная, – оскалился Сейдж.
– Я не твоя, – мгновенно огрызнулась я.
Накамура не ответил, лишь подтолкнув меня к двум странным столбам, которые теперь торчали из пола на расстоянии примерно метра друг от друга. Оборотень заставил меня встать прямо между ними, лицом к стене, а потом поднял мою правую руку к верхушке столба, зафиксировав её там за запястье какими-то кожаными ремнями. Тоже произошло и с другой рукой, и с ногами. Разумеется, к этому моменту я уже примерно поняла, что меня ждёт. Оборотень вышел, а когда вернулся, то сразу заговорил.
– Посмотрим, на сколько тебя хватит на этот раз, – в абсолютной тишине прозвучал его зловещий голос, а потом раздался щелчок, подтверждающий мои самые страшные опасения.
– Ты об этом пожалеешь, – прохрипела я, чувствуя, как страх поднимается из желудка прямо к горлу, сковывая его в своей стальной хватке. Сердце забилось как маленькая пташка, я сглотнула вязкую слюну.
– И кто же заставит меня пожалеть? – издеваясь, спросил Сейдж.
По комнате разнёсся свист рассекаемого воздуха, и я ощутила жалящую, жгучую боль от лопатки до поясницы. Не ожидая настолько болезненных ощущений, я глухо вскрикнула, хотя обещала себе стоически молчать.
– Рен… Ты ответишь за это перед ним, – пережив максимальный пик боли, отозвалась я на последний вопрос оборотня.