Нахмурилась, почему я гусыня? Видимо, что-то прочитал на моем лице, решил ответить:
– Шея длинная, вот и гусыня.
И зачем так называть? Кому понравится сравнение с гусем, я же из-за таких глаз не называю его отмороженным. Промолчала, но недовольство он уловил и хмыкнул.
– Бесит, да? – подается ближе и прихватывает кончик высокого хвостика, в который собрали мои волосы. – Какая белоснежная. Итак, как дела у принцесски во дворце?
Лгать не хотелось, поэтому я последовала привычной модели поведения. Как говорят у нас в Сиэлии: «Молчание – лучшая музыка в мире». Промолчала я снова.
– Ты не очень многословна, – раздражение парню едва удалось скрыть, причем получилось это не очень, я все равно заметила. – Плохо, правильно понимаю?
Исподлобья взглянула на него, а что мне, собственно, ответить? Я всего неделю во дворце, а меня уже начали шантажировать, накормили пирожным, содержавшим зелье молчания, а также успели напоить разного вида зельями правды. Весело, еще и комната похожа на логово упыря.
– Тебя чем-то напоили, – подозрительно прищурился он.
– Действие от зелий уже прошло, ваше высочество, – сдержанно ответила я. Не буду же жаловаться на его сестер? Не буду.
– Вот же стервы, – удивили меня и выражением, и неприкрытым возмущением. – Так, для начала, как тебя звать-то?
Я привстала, поправила сиэлийский национальный сарафан, вызывавший у придворных смешки, сделала книксен и постаралась представиться гордо:
– Люсия тер Коутен, ваше высочество.
– Люси, значит, – сократили мое имя. – Тебе подливают зелья, у моих сестер дебильное чувство юмора. Скоро из Нольтерры приедет еще одна, познакомитесь, скажу ей контролировать тебя. Совсем из ума выжила? Сдохнешь раньше, если продолжишь вести себя, как тряпка.
От удивления я опустилась на скамью, растерянно рассматривая его.
– У тебя магия на нуле?
– Да, а что?
– И зачем ты понадобилась отцу? Да и ваши территории, они даже не для темных, – принц закатил глаза. – Не пей ничего, ясно?! И не бери ничего из рук Агаты, Адрианне все надоест скоро, а младшая бесконтрольная. Да, как у всех Стаури, у нее есть иммунитет к ядам, у тебя его нет, она может ошибиться в нужной дозе и, заигравшись, угробить тебя. Теперь понимаю, почему во дворце устроили тотализатор по твоей выживаемости, самая большая ставка – полгода.
– Что?! – воскликнула я, хватаясь за сердце.
– Да-да, гусик, ты еще малявка – раз, ты человеческая малявка – два, ты без магии – три. На любого другого мне, признаюсь, было бы глубоко на… – он запнулся, посмотрел и нехотя поправил: – наплевать, но тебя, откровенно говоря, жалко, да и Айтине подружка нужна, будете держаться вместе.
– Айтина?
– Та, которая сейчас в Нольтерре.
– А-а-а, – протянула, все еще обдумывая мысли о ставках на мою жизнь. Что за бессердечные существа здесь живут?
– Не «а-а-а», а «впредь я не буду пить всю эту дрянь, которую мне наливают, ваше высочество», – исправил он.
– Я же не знала! Вчера только узнала, леди Далиан подсказала, простите.
– Эй, без жертвенности и без лишних извинений, гусыня, – он беззлобно улыбнулся и щелкнул меня по лбу. – Здесь так не принято. Тин научит тебя, но продержись до ее приезда. Вот одна из причин моей нелюбви к человечкам, – проворчал лорд Стаури. – Старайся не высовываться лишний раз из комнаты.
Я поморщилась. Моя комната – место, где, напротив, лишний раз даже бывать мне не хотелось. Естественно, жаловаться я никому не собиралась, не убьют, и то хорошо, а так, хотя бы родители в безопасности и царство наше.
– Спасибо, – произнесла, рассматривая рунную вязь на манжетах своей кофты. Кажется, о спокойной жизни стоит забыть.
– Отработаешь, – ехидно ответил Алекс Стаури.
Глава 9. Коутен
– Закатного дня, ваше высочество и леди.
Невысокий, как и все представители данной расы, нимф отвесил едва заметный поклон. Лазурного цвета пиджак, являвшийся частью униформы, слегка натянулся при этом движении.
– Вечернего сумрака, господин Эммерик, – ответил Алекс, величественно кивнув.
– Безлунных ночей, господин Эммерик, – с вежливостью произнесла я.
Он приподнял губы в улыбке, поправляя синее жабо. Платиновые волосы, аккуратно уложенные в тугой хвост, оголяли острые, даже острее, чем у эльфов, уши.
– Какой кабинет предпочтете? – он обратил водянистый взгляд на Алекса.
– Какие свободны?
– Для вас освободим любой, – видно, нимфу не хотелось прогонять посетителей с насиженных мест, и я понимала его. Это некрасиво и невежливо, кем бы там ни были Стаури.