Франсуаз смекнула, что в разыгрывающейся сценке мне достается роль велеречивого джентльмена, а ей — молчаливого придворного палача. Френки это не понравилось, поэтому она размахнулась и угостила Бьюни крепкой пощечиной. Фейри отлетела в другой угол комнаты и свернулась там, встряхивая белыми косичками.
— Мне тут подали идею о том, как можно играть в баскетбол, — пояснила Франсуаз, дотрагиваясь носком полуботинка до сумки, которая выпала из пальчиков фейри. — Ты мне подходишь.
Бьюни обхватила тощие коленки руками.
— Можешь спросить у этого парня, что она делала в квартире, — Френки побрезговала прикасаться руками, и потому опрокинула сумку ногой.
Отсеченная голова дважды перевернулась на ковре и встала, вниз обрубком шеи.
Я поднялся и кончиком ботинка перевернул ее набок. Снизу волосы убитого покрывала запекшаяся кровь. Синий клочок материи, оторванный от воротника, приклеился к вихрам.
— Это уборщик, — мне расхотелось пить, и я отставил бокал. — Не вовремя он пришел наводить чистоту. Объясни нам, Бьюни.
— Только не говори, что он слишком вытягивал шею от удовольствия, когда ты делала ему миньет, — процедила Френки. — И учти — я с удовольствием ударю тебя еще раз. Ты слишком много себе позволяла там, в университете.
— Вы плохие, — ответила Бьюни.
Она начала плакать.
— Потому, что не дали тебе унести отсюда отрубленную голову? — спросил я. — Бьюни, а я-то считал тебя заурядной девчонкой.
Фейри подняла глаза, и слез в них не было, несмотря на те звуки, которые она только что издавала.
— Когда ты обнимал меня на студенческих вечеринках, то так не считал.
— Ах, значит, вы обнимались?
Френки совсем не ревнива. Нельзя испытывать это чувство к тому, кого считаешь своей собственностью. Но моя партнерша терпеть не может дерзости, а там, в университетских стенах, Бьюни на самом деле пыталась ее расстроить.
Франсуаз нагнулась к блондинке и, схватив ее за две светлые косички, и основательно встряхнула.
— Жирная лошадь, — злобно прошептала Бьюни.
Обвинение оказалось несправедливым, поскольку Френки вовсе не толстая. Она спортивного сложения.
— Если думаешь, будто я не выдрала тебе этот лишай потому, что не хватило сил, — сказала Франсуаз, вновь приподнимая фейри за пучок волос, — то скоро убедишься в обратном.
— Дамы, — я встал. — Ведите себя прилично. Пойдем, Френки, нам пора в спальню. И прихвати ее с собой.
— Я не стану заниматься сексом с вами обоими, — пискнула фейри, в ответ на что получила подзатыльник.
— А что мы станем искать в спальне? — осведомилась Франсуаз, толкая Бьюни перед собой.
— Тело, Френки.
Блондинка сделала вид, будто упала, и нам пришлось ждать, пока она поднимется. Фейри бросала на меня снизу беспомощные взгляды, надеясь, что я подам ей руку. Однако, учитывая, в какое веселое настроение пришла Франсуаз, я рассудил, — моя помощь только повредит любительнице отрубленных голов.
— Ты спрашивала, как койганы разрывают людей на куски, — я переступил через большую лужу крови. — Все еще интересно?
Твари набросились на уборщика, когда тот чистил ковер. Орнамент нес в себе сложный замысел, но теперь узор был безнадежно испорчен модернистскими мазками крови.
— Его разметали по всей комнате, — Франсуаз не стала заходить внутрь.
— Койганы способны сильно разойтись, если чувствуют, что человек представляет для них угрозу. Но какая опасность могла исходить от простого уборщика?
— Может быть, перепутали его с Асгханом?
— Нет, Френки. Я сказал, что койганы ощущают опасность. Если случайно столкнутся с охотником — то поймут его сущность так же, как тот узнает их. Но они не могут по ошибке убить не того человека. Если только…
Бьюни быстро отвела глаза, и я понял, что прав.
— Если только ими не управляет Погонщик.
— А вас не смущает, что в соседней комнате лежит труп? — спросила Бьюни.
— Его там нет, — ответил я, откладывая в сторону томик любовной лирики. Франсуаз читала, когда Бьюни вбежала в холл. — Только ошметки. К тому же, работает кондиционер.
— Что ты делала здесь?
Девушка задала вопрос без нажима, ибо не собиралась брать Бьюни на испуг. Френки хотела получить ответ — и не имело значения, даст его фейри сейчас, от страха, или позже, чтобы остаться лысой только наполовину.
— Мы должны уйти отсюда, — сказала Бьюни. — Полиция может приехать.