– Хорошо, – согласился командир отряда, – Серж и Север остаются на охране, остальные, если кому интересно, могут тоже пройтись. Кстати, – обратился он к подошедшему солдату, – периметр уже отцепили?
– Так точно, – доложил тот, заодно и поднеся два пальца к козырьку шлема, – периметр зачищен и отцеплен.
– Потери?
– С нашей стороны потерь нет, а если брать гражданских, то не меньше полутора сотен наберется. Мы точно не считали, но сверились со списком выживших, так что…
– Ладно. Надо будет доложить об этом командованию, похоронить тела и прочее, – повернулся лейтенант ко мне, словно вспомнив об этом пункте, – Черт, сто пятьдесят человек! И все из-за каких-то козлов!
Солдат, доложивший о находке, пошел первым, указывая путь. Мы со Светой тоже пошли, по пути помахав Саше, сидевшему на крыше БТРа. Он нам тоже махнул и снова углубился в разборку автомата. Не удержавшись, я рявкнул на него, чтобы обратно собрал оружие и лучше бы поглядывал по сторонам. Сказать про то, что спецназ уже перестрелял всех зомби, я забыл… специально. Почти сразу же завернули в сторону огородов, сейчас уже окученных и прополотых, похожих на мертвую, неживую землю, на которой ничего расти не может. Это, конечно, глупость, семена местные уже наверняка посадили, может быть даже раньше, чем зомби начали пробуждаться, и сейчас под землей активно развиваются новые растения, но сейчас снаружи было девственно чисто, без единой травинки. Не стесняясь и шагая прямо по аккуратно сделанным грядкам и посаженным саженцем, спецназовцы шли к месту, где нашли странный труп.
Один огород был перепахан даже сильнее остальных. И не плугом или каким-нибудь мотоблоком, а колесами тяжелой машины, без всякого стеснения въехавшей прямо на обработанную землю, проломив чисто декоративный заборчик из рабицы, отделявший огород от невспаханного поля.
– Въехали, видать, на полном ходу, – пояснил один из спецназовцев, присев рядом со следам, – вон какой тормозной след, всю землю вывернули, а на обратном пути еще и забуксовали, – он вытащил из-под комьев земли грязную и измочаленную еловую лапу и не удержался, – Придурки, самые настоящие, они в грязь ветки подкладывали, чтобы машина выехала. Наверное, тогда их дружка и цапнули. Интересно, почему же они машину не бросили.
Командир велел отряду остановится и наблюдал за действиями следопыта. Похоже, что такая ситуация была не в первый раз, потому что все остальные спокойно стояли и даже не думали перебивать. Следопыт тем временем прошелся за пределы огорода и уже оттуда показал:
– Все ясно, тут еще следы второй машины и троса. Они другую подогнали и вытянули первую. Черт, там следы вдоль деревни идут, наверное, они сразу с нескольких сторон атаковали.
– Как же солдаты сигнал передать не успели? – спросил другой спецназовец, подходя к следам от колес, – ведь даже при таком раскладе они должны были сигнал передать. Мы видели в одном доме армейскую рацию, сигнал у нее не особо, но до тех же передовых постов точно могли бы достучаться.
– Если только у нападавших не было своего человека внутри, – сказал я, потерев висок, – он вполне мог отвлечь внимание…
– Каким же образом? – удивленно изогнул бровь лейтенант, посмотрев на меня то ли с интересом, то ли с недоумением.
– Первый же зомби, вышедший на улицу, вполне мог поднять панику или заставить людей забраться в дома. Ведь никому же не известно, один он вышел из леса, или следом еще целый косяк вывалится.
– Он сам себя убил, чтобы помочь дружкам? – засмеялся кто-то, но лейтенант его остановил, оборвав смех одним взмахом руки.
– Здесь гораздо больше смысла, чем кажется, – сказал он задумчиво, смотря на меня, – тем более, что не обязательно убивать себя. Можно было кому-нибудь подлить в еду крови зомби. Или слюны… Ведь даже нескольких капель достаточно, чтобы человек заразился. А если ты эвакуированный из города, то такого добра там предостаточно. Небольшой пузырек вполне может затеряться в автомобильной аптечке, скажем, всего ведь не углядишь, – его взгляд скользнул по моему боку, где висела сумка, из которой выглядывал угол такой, но продолжения не последовало.
– Командир, это все может быть правдой, но это же, в конце концов, простые бандиты, а не шпионы какие-нибудь, – возразил его подчиненный, когда отряд двинулся дальше, – вряд ли они стали бы что-нибудь планировать.
– Здесь ты, Клим, ошибаешься, планировать они как раз бы стали, – возразил офицер, – шантропа, что лезет без толку куда попало, вся в городе и осталась, если только не сбилась в какие-нибудь стаи, опасные, но глупые. А вот с машинами и автоматическим оружием банда наверняка гораздо серьезнее, чем ты думаешь. Мы ведь свои позиции не скрываем, вот они и высматривают. И бьют, пока есть возможность. У нас еще и связь не налажена, и нормального периметра тоже нет, мертвяки те же пролезают то там, то здесь. Толком не можем зачистить. Так что вот такие вот налеты типа «ударил – отступил», нам придется терпеть.
У трупа, целиком вытащенного из земли, стоял еще один спецназовец, державший уже обыкновенный «Калашников» с колламоторным прицелом. Заметив нас, он помахал рукой, но уходить от трупа не стал. Вокруг него валялось еще пять или шесть тел, одно даже уже заметно измененное. Ни у одного человека нет челюстей, утыканных кривыми и острыми зубами, при этом еще и вылезших наружу. Успел мутировать, пока жрал тело.
Выкопанный мертвец выглядел ужасно. Настолько ужасно, что не только меня одно затошнило. Его грызли. И грызли долго, раздирая внутренности и раскидывая недоеденные куски вокруг. Весь залитый кровью, испачканный в земле, с ободранными костями, на которых свисали куски мяса, труп больше походил на тошнотворную кучу мяса, чем на человека. Дырка во лбу на ободранном черепе подтверждала, что кто-то помог ему не воскреснуть.
Обмундирование зомби не сумели съесть, хотя порядком порвали и растащили, спецназовцы уже все по кускам собирали. Это были не армейские модели, как у спецназа, но и не туристические, как у меня со Светой. Больше всего они напоминали милицейские, во всяком случае, те, что я видел. Часть напоминала армейские, но явно не российской армии. Подобрав один из наколенников, лейтенант рукой стер кровь и что-то посмотрел на оборотной стороне.
– Магазин, – сказал он, а потом пояснил, – тут до сих пор ценник остался. Торопились, вот и не содрали. У нас ведь есть магазины, где такое можно купить?
– Один точно есть, – сказал я с уверенностью, – там можно форму американской армии или натовцев купить. У меня там пара друзей отоваривалась, когда на страйкбол ездила.
– Куда? – не понял офицер, даже встав от удивления.
– Страйкбол, – пожал я плечами, – игра такая. Только там вместо пуль пластиковые шарики небольшие. Они американскую армию реконструировали. Интересно…
– Все, понял, о чем ты, – кивнул лейтенант, возвращаясь к рассматриванию останков, – никогда этого не мог понять. Это все равно, что доктора собрались бы и принялись играть в сумасшедший дом.
– Кому что, – неуверенно ответил я, не собираясь вступать в спор, все равно каждый при своем мнении останется, – только вот компьютерные стрелялки выжить не помогут, а тут хоть какие-то навыки. По кустам точно учишься прятаться…
Лейтенант не ответил, занятый разбором остатков обмундирования. Как ему это удавалось, я понять не мог, меня тошнило даже от одной только мысли о том, чтобы ковыряться в этом трупе, а он ничего, сидит, разглядывает. А я еще из себя героя воображал. Вот такой сидит, а я так просто, повезло.
– А вот это точно от милиции, – сказал лейтенант между делом, вытаскивая из общей кучи разорванный бронежилет, совмещенный с разгрузником, – такие постовым выдают. Вот только непонятно, трофейный он, или собственный.
– Черт его знает, – сказал стоявший рядом спецназовец, – командир, вы бы уже кончали это дело, а то меня в самом деле ненароком вырвет. Да и ребят пора отправить с сообщением, а мы между делом по следам отправимся, попробуем найти этих уродов, что лезли сюда.
– Ладно, в самом деле, – сказал офицер, снимая перчатки и бросая их в кучу, – это все зарыть отдельно, нечего его рядом с хорошими людьми хоронить. Спирт и Фолк, проводите рябеет до машины и помоги ее завести, если она рабочая, остальным вернуться к проверке периметра.