Нынче, когда все страны являлись светскими государствами, первосвященнику стало сложно выполнять свои обязанности. Он даже не мог резко обвинять зачинщиков очередного локального военного конфликта, коими чаще всего являлись первые лица родного Бхарата, ибо за такие обвинения его могли уличить в государственной измене. К счастью, хотя бы последняя военная компания, в результате которой войска ОШБ оккупировали Адаршалок, не требовала от первосвященника никаких обвинений, ибо велась против правительства, состоящего из магов. Нельзя, впрочем, сказать, что Дахрмендра ненавидел магов. Полтора года назад маги-целители вылечили его от ишемической болезни сердца, когда он попал в больницу после инфаркта миокарда. И хотя это стоило первосвященнику круглой суммы, он всё равно был им благодарен. Тем не менее, догматы Шунианства требовали всячески порицать магию как проявление нечистых сил, а первосвященник старался выполнять свой долг.
Дахрмендру порой посещали сомнения. В том, хороший ли он первосвященник, правильно ли поддерживает баланс консерватизма и либерализма, не запутался ли в слишком сложном клубке сплетённых вокруг него противоречий, и во многих других вещах. С недавних пор эти сомнения точно обрели материальную форму, в которой иногда являлись к нему бессонными ночами. Вот и сейчас, бесцельно шагая в полутьме ночного храма, он внезапно почувствовал на себе чей-то взгляд.
– Ночь добрая, первосвященник, – донёсся из тёмного угла зала голос, который вряд ли получилось бы назвать человеческим. Казалось, так могли шелестеть опавшие листья в осеннем широколиственном лесу, если бы научились говорить. – Или сегодня она вновь не слишком добра к вам?
– Это опять вы? – спросил первосвященник, остановившись и посмотрев в угол в попытке что-нибудь там разглядеть. Всё, что ему удалось – это различить неясный контур тёмной фигуры с накинутым на голову капюшоном.
– Вы ждали здесь кого-то другого? – поинтересовалась тёмная фигура вместо ответа.
– Нет, без спроса в наш храм по ночам приходите только вы, – ответил первосвященник.
– Вижу, вас так и подмывает призвать инквизиторов, вы даже нащупали тревожную кнопку в полах своей мантии, – заметила тёмная фигура. – Вы способны и сами снизить ИММ любого мага в тысячу раз, пока вы рядом, но даже с учётом этого мне не потребуется и пальцем шевельнуть, чтобы мгновенно убить вас. Думаю, вы понимаете, что это не блеф, не так ли?
– Да, я склонен верить вам, – бесстрастно сказал первосвященник.
– Замечательно, вижу, вы уже передумали призывать своих цепных псов, – в нечеловеческом шелестении тёмной фигуры отчётливо прозвучала циничная усмешка. – Не жалеете, что сейчас их полномочия жутко урезаны в сравнении с тем, что было в старые злые времена?
– Нет, – откликнулся первосвященник. – Раньше мы бывали чересчур… жестоки. В одних руках не должно быть сосредоточено слишком много власти, это всегда приводит к злоупотреблению насилием.
– Рад, что вы это понимаете, – тёмная фигура ухмыльнулась. – Хотя, мне кажется, обладающий властью вовсе не обязан использовать её для насилия, но почему-то насилие выглядит для людей чрезвычайно привлекательным, да?
– Я никогда не видел вашего лица и не слышал вашего настоящего голоса, но мне кажется, что вам нужно исповедоваться, – спокойно молвил первосвященник вместо ответа.
– Боюсь, ваши уши завянут от списка всех моих грехов, – с усмешкой прошелестела тёмная фигура. – Впрочем, многие из этих грехов на самом деле являются благом. Но не думаю, что вы способны это принять.
– Вряд ли разговоры на абстрактные философские темы принесут гармонию вашей душе, – возразил первосвященник.
– Тем не менее, за этими разговорами я и прихожу к вам, – сказала тёмная фигура. – Мне импонирует ваш образ мыслей, хотя это, наверное, и странно.
– И о чём же вы хотели бы поговорить сегодня? – осведомился первосвященник.
– О том, в чём вы настоящий эксперт, – тёмная фигура усмехнулась. – О вере. Вы знаете о ней почти всё, что можно знать. Скажите, не потому ли вы сами неверующий?
– Почему же, я верю в Единого Творца всего сущего, и в торжество добра над злом, а света – над тьмой, – возразил первосвященник.