— Белла, я стоял рядом с тобой и оттолкнул тебя в сторону, — он устремил, на меня всю разрушительную, опустошающую силу своего взгляда, словно пытался внушить какую-то жизненно важную мысль.
— Нет, — я стиснула челюсти.
Золото его глаз засверкало ещё ярче.
— Пожалуйста, Белла.
— Но почему? — настойчиво спросила я.
— Доверься мне, — взмолился он. Мягкий голос лишал меня воли.
Теперь я слышала вой сирен.
— Обещаешь позже всё мне объяснить?
— Хорошо, — резко сказал он с внезапным раздражением.
— Хорошо, — повторила я зло.
Потребовались силы шести работников скорой помощи и двоих учителей — мистера Ворнера и тренера Клэппа — чтобы отодвинуть фургон и втиснуть в наш закуток носилки. Эдвард наотрез от них отказался, я попыталась сделать то же самое, но этот предатель сообщил им, что я ударилась головой и, возможно, получила сотрясение. Я чуть не умерла от унижения, когда мне на шею нацепили фиксирующий воротник. Похоже, что сюда сбежалась вся школа, с интересом наблюдая за тем, как меня погружают с машину «скорой помощи». Эдвард разместился в кабине. Я была в бешенстве.
В довершение всех бед к месту аварии прибыл шеф Суон.
— Белла! — вскричал он в панике, разглядев меня на носилках.
— Со мной всё в порядке, Чар… папа, — вздохнула я. — Я цела.
Он повернулся к ближайшему работнику скорой помощи, чтобы услышать и другое мнение. Я отключилась от него и попыталась разобраться с беспорядочными необъяснимыми образами, хаотически вихрившимися в моей голове. Когда меня несли от машины, я заметила глубокую вмятину на бампере коричневого автомобиля — вполне отчетливую вмятину, повторявшую контуры плеч Эдварда… как будто он уперся спиной в машину с силой, достаточной для того, чтобы смять металл…
И были ещё его родственники — все они стояли в некотором отдалении, наблюдая за происходящим, кто с неодобрением, кто с яростью. Чего там точно не было — так это беспокойства по поводу здоровья их брата.
Я попыталась сформулировать логичное объяснение всего увиденного. Объяснение, которое не строилось бы на предположении, что я попросту свихнулась.
Естественно, машина скорой помощи прибыла в больницу в сопровождении полицейского эскорта. Пока меня выгружали, я от души прочувствовала всю нелепость ситуации. И словно бы для того, чтобы окончательно меня добить, Эдвард проскользнул в больничную дверь без какой-либо посторонней помощи. Я стиснула зубы.
Меня разместили в приёмном покое — длинной комнате с койками, расположенными в одну линию и отделенными друг от друга занавесками пастельных тонов. Медсестра надела мне на руку манжету для измерения давления и засунула термометр под язык. Поскольку никто не позаботился о том, чтобы задёрнуть занавески и дать мне хоть немного уединения, я решила, что больше не обязана таскать на себе дурацкий фиксирующий воротник. Как только медсестра ушла, я расстегнула липучки и забросила его под кровать.
Сотрудники больницы снова засуетились, и к кровати, стоящей рядом с моей, поднесли еще одни носилки. Я узнала Тайлера Кроули, которого видела на уроках по обществознанию. Голова его была туго обмотана окровавленными бинтами. Он выглядел в сто раз хуже, чем я себя чувствовала, но смотрел на меня с беспокойством.
— Белла, я так виноват!
— Со мной всё хорошо. Тайлер… ты ужасно выглядишь. Ты в порядке?
Пока мы разговаривали, подошла медсестра и начала разматывать грязные бинты, обнажая мириады крохотных ранок на его лбу и левой щеке. Он проигнорировал мои слова.
— Я думал, что убью тебя! Я ехал слишком быстро, и меня занесло на льду, — он вздрогнул, когда медсестра начала промокать его лицо.
— Не беспокойся, ты меня не задел.
— Как ты увернулась так быстро? Ты стояла там, а потом исчезла…
— Хмм… Эдвард оттолкнул меня в сторону.
Он растерялся:
— Кто?
— Эдвард Каллен, он стоял рядом со мной, — всё-таки я очень плохая лгунья, мой ответ прозвучал абсолютно неубедительно.
— Каллен? Я его не видел… ух ты! Всё произошло так быстро. Он в порядке?
— Думаю, да. Он где-то здесь, но они даже не смогли заставить его улечься на носилки.
Я так и знала! Я не сумасшедшая. Что же случилось? Я никак не могла объяснить себе всё, что видела.
Потом меня повезли на рентген. Я говорила им, что со мной всё в порядке, и оказалась права. Никакого сотрясения. Я спросила, можно ли мне уйти, но медсестра ответила, что сначала мне нужно поговорить с доктором.
Итак, я застряла в больнице, изнывая от непрерывных извинений Тайлера и обещаний загладить вину. Неважно, сколько раз я пыталась убедить его, что со мной всё хорошо, он всё равно продолжал изводить себя. Наконец, я решила игнорировать его и закрыла глаза. Но виноватое бормотание не прекратилось.
— Она спит? — раздался мелодичный голос. Я открыла глаза.
Эдвард стоял у изножья моей кровати, самодовольно ухмыляясь. Я свирепо уставилась на него, что оказалось непросто — влюблённый взгляд был бы более естественным.
— Эй, Эдвард, мне так жаль, — опять завёл Тайлер.
Эдвард остановил его движением руки.
— Нет крови, нет вины[2], — сказал он, сверкнув в улыбке белоснежными зубами. Уселся на краешек кровати Тайлера, разглядывая меня и снова самоуверенно ухмыляясь.
— И каков вердикт? — спросил он.
— Со мной всё в порядке, абсолютно, а они не разрешают мне уйти, — пожаловалась я. — А почему тебя не привязали к каталке, как остальных?
— Всё это из-за кое-кого, тебе известного, — он ответил только на первый мой вопрос. — Но не терзайся, я пришёл тебя вызволять.
Тут из-за угла вышел доктор, и у меня отвалилась челюсть. Молодой, белокурый, он был прекраснее всех кинозвёзд, которых я когда-либо видела. Впрочем, он был бледен и выглядел усталым из-за кругов под глазами. Судя по описанию Чарли, это наверняка был отец Эдварда.
— Итак, мисс Суон, — сказал доктор Каллен необыкновенно притягательным голосом, — как вы себя чувствуете?
— Хорошо, — ответила я, надеясь, что это в последний раз.
Он включил световой щит, висевший на стене над моей головой.
— Рентгеновские снимки хорошие, — сказал он. — Голова не болит? Эдвард сказал, что вы сильно ударились.
— Всё хорошо, — повторила я со вздохом, метнув в Эдварда хмурый взгляд.
Холодные пальцы доктора лёгкими прикосновениями ощупали мой череп. Я вздрогнула, и доктор это заметил.
— Больно? — спросил он.
— Не очень, — могло быть и хуже.
Я услышала сдавленный смешок, повернулась и обнаружила на лице Эдварда покровительственную улыбку. Я гневно сощурилась.
— Что же, ваш отец в комнате ожидания, вы можете отправляться домой. Но обязательно приезжайте сюда, если возникнет головокружение или проблемы со зрением.
— Можно мне вернуться в школу? — спросила я, представив, как Чарли пытается быть заботливым.
— Думаю, вам не следует сегодня напрягаться.
Я взглянула на Эдварда.
— А он собирается поехать в школу?
— Кто-то же должен принести благую весть о том, что мы все выжили, — с пафосом сказал Эдвард.
— Вообще-то, — поправил его доктор Каллен, — практически вся школа собралась в зале ожидания.
— О нет! — простонала я, закрывая лицо руками.
Доктор Каллен приподнял брови.
— Хотите остаться?
— Нет, нет! — настойчиво сказала я, перебросила ноги через бортик кровати и быстро спрыгнула на пол. Слишком быстро — я покачнулась, и доктор Каллен подхватил меня. Он выглядел обеспокоенным.
— Всё хорошо, — уверила я его в очередной раз. Нет необходимости объяснять, что мои проблемы с равновесием не имеют никакого отношения к ушибленной голове.
— Примите тайленол, если будет болеть, — предложил он, поддерживая меня.
— Я не так уж сильно пострадала.
— Похоже, вам невероятно повезло, — сказал доктор Каллен, ставя завитушку в мою медицинскую карточку.
— Повезло в том, что Эдвард оказался рядом со мной, — поправила я, сурово глядя на упомянутого мной субъекта.