- Прощай Повелитель мух и крыс, - засмеялся Илой и вновь бросил коня с места в карьер. Взлетев, словно птица на ближайший холм, посланник был неприятно удивлён, увидев на его вершине Ихтана Саарота. Тот сидел на корточках рядом с лошадью, держа поводья в одной руке, а плеть в другой. Когда на холме появился кхорнит, он поднялся. Хищная улыбка осветила его угрюмое лицо, демонстрируя посланнику остро заточенные зубы. Саарот тут же вскочил на своего коня и неспешно поехал к Илою.
- Ты плохой гость, - начал он, и ветер сносил его слова. - Ты не чтишь законов, того дома, куда тебя пригласили.
Посланник внутренне напрягся и поудобнее перехватил рукоять меча. Он ничего не ответил гвардейцу, продолжая внимательно наблюдать за ним и за окружающим пространством. Ихтан подъехал совсем близко, на длину вытянутой руки. Руки его спокойно лежали на холке лошади, сжимая поводья и плеть.
- Ты уже труп. И смерть твоя будет пострашнее, той, которую ты сегодня видел в шатре у Повелителя, - гвардеец, не мигая смотрел на Илоя, продолжая скалить свои остро заточенные зубы.
Краем глаза посланник заметил движение сбоку от себя. Он медленно повернул голову и насчитал семь рыцарей в таких же тёмно-зелёных доспехах, как и у Ихтана. Они поднялись на холм широким кольцом. В руке у каждого была скрученная кольцом плеть. Их лица были скрыты за забралами причудливых шлемов, но расслабленность, с которой они приближались к посланнику, говорила о том, что они профессионалы своего дела. Гвардейцы начали сжимать кольцо вокруг Илоя, а Саарот незаметно отступил, предоставляя своим бойцам возможность убить кхорнита.
Илой резко дернулся в сторону и его меч, описав дугу, врубился в кирасу ближайшего из нурглитов. Рыцарь не успел отреагировать на молниеносный выпад посланника и с хрипом повалился на траву. Илой же бросился к следующему гвардейцу, но тот был наготове. Его плеть почти незаметно для глаз, взметнулась в небо и обрушилась на посланника со всей силы. И только тренированность тела спасла Илоя от неминуемой смерти. Он успел сместиться влево, и плеть острым кинжалом вспорола ему правое бедро. Адская боль пронзила ногу посланника, но он не остановился ни на мгновение. Голова его обидчика покатилась к ногам его же лошади. Петля была разомкнута, и Илой ринулся в образовавшийся разрыв, распластавшись на спине своего коня, насколько это было возможно. И когда Илой почувствовал на своём лице ветер свободы, сразу три жала от трёх плёток впились ему в спину. Два удара пришлись в кирасу и были смягчены кованным гномьим железом. Третий же удар пришёлся в основание черепа и от сумасшедшей боли Илой лишь на мгновение потерял сознание. Но этого мгновения хватило, чтобы его рука, сжимающая поводья, разжалась, и он на всём скаку повалился на землю. От удара из лёгких посланника вышел весь воздух, но он тут же поднялся на ноги и встал в боевую позицию.
«Жаль, нет щита» - подумал кхорнит, глядя исподлобья на приближающихся гвардейцев. Нурглиты снова старались зажать его в кольцо. В их руках были только плети и, помня, как быстро двигается посланник, они не спешили подходить к нему слишком близко. Вот засвистела первая плеть, и Илой почувствовал, как его левую руку обдало адским пламенем. Он посмотрел на кровавый след длинной от локтя до кисти, и вновь улыбнулся. Смертельная битва была его родной стихией, ставшая таковой далёкой ночью в Миденхейме, когда он заработал свои первые шрамы и убил своих первых врагов. Илой не боялся смерти, он сам был частью смерти и поэтому, видя подходящих гвардейцев, посланник начал смеяться. Меч в его руках загорелся внутреннем светом и Илой почувствовал тепло, вливающееся в его ладонь. Вновь засвистели плети, но кхорнит был к этому готов. Меч запел кровавую песнь Кхорна, а рука Илоя стала двигаться с неимоверной скоростью, отбивая жала плетей и укорачивая их длину.
И всё же силы были неравны. За каждого убитого гвардейца посланник получал с полдюжины ударов, разрывающих его плоть, будто бы кожицу перезрелого фрукта. Кровь заливала ему глаза из рану на лбу, а левую руку он перестал чувствовать. Из пяти гвардейцев осталось трое. Одному пришлось спешиться, так как Илой отрубил его коню переднюю ногу. Ихтан маячил за спинами своих рыцарей и не спешил вступать в бой. Посланник вытер заскорузлым рукавом кровь со лба и оглядел оставшуюся тройку нурглитов. Тот, что спешился, держался чуть поодаль, а двое всадников приблизились очень близко. Они подумали, что кхорнит уже ослаб от полученных ран и силы его на исходе. Это было фатальной ошибкой для одного из них. Илой юлой крутанулся против своей оси, выбросив руку с мечом вперёд, а затем, пока лошадь одного из рыцарей, заваливалась на бок с разрубленными ногами, увлекая с собой всадника, взмыл вверх, вложив и в прыжок, и в удар, оставшуюся у него силу. Лицо рыцаря скрывал шлем, но посланник представил, как оно вытянулось от удивления, когда лезвие его меча вошло точно под забрало.