- Ты, - он ткнул пальцем в предпоследнего монаха. - Стой.
Брат, на которого указал офицер, молча остановился, но, даже не взглянув на капитана, продолжал смотреть себе под ноги.
- Как твоё имя? - офицер сам подошёл к монаху и резко откинул с его головы капюшон сутаны.
- Уважаемый гос... - начал было что-то говорить замыкающий процессию монах, но капитан властно взмахнул рукой, предлагая монаху замолчать.
- Как тебя зовут? - его голос приобрёл угрожающий тон, а стражники возле шлагбаума покрепче взялись за свои алебарды.
- Господин, - вновь заговорил последний монах.
- Если ты сейчас же не заткнёшься, я отрублю тебе руку, не смотря на то, что вы гости герцога, - последние слова офицер выплюнул с еле сдерживаемой ненавистью.
- Господин, - как ни в чём не бывало, повторил монах. Несмотря на угрозу, голос его ни на йоту не изменился. - Этот брат не может тебе ответить, потому что бандиты с северных пустошей отрезали ему язык.
Монах неуловимо сделал несколько шагов вперёд, чтобы встать между братом и офицером.
- Открой рот, Илой, - попросил он и когда немой монах открыл рот, так же тихо произнёс: И повернись к господину офицеру.
Илой повернулся к капитану с открытым ртом и тот не сдержал гримасу на своём лице, когда увидел тёмный неровный обрубок во рту монаха вместо языка.
- Проходите, - бросил офицер через мгновение и вновь вернулся в сторожку охраны.
Монахи запылили по широкой дороге в сторону видневшегося невдалеке второго города Бретонии, Брионна. Отойдя на приличное расстояние от поста стражи монах, шедший последним, с усмешкой сказал: По-видимому, Илой, достопочтенный капитан уже встречал тебя где-то, раз проявил столько интереса к твоей персоне.
На что немой монах только пожал плечами.
Но вступившийся за Илоя монах продолжил расспросы.
- Может быть, ты пересекался с ним в какой-нибудь битве на западе прошлым летом?
Монах отрицательно замотал головой.
- А может он был в Катае? - не унимался брат и как бы невзначай положил руку на плечо Илоя.
Гримаса отвращения исказила и так изуродованное лицо немого монаха, чем вызвала тихий и противный смех брата, идущего последним.
- Ласкар, мы зайдём в этот небольшой городишко, что виднеется впереди? - из цепочки вышел седой старец и обратился к замыкающему.
Тот, кого назвали Ласкаром, хищно улыбнулся и похлопал Илоя по плечу.
- Конечно, зайдём брат Рубид. Наш немой друг хочет утолить свою жажду, как, впрочем, и я, - глаза монаха вмиг почернели и яркие, пухлые губы облизнул вырвавшийся изо рта узкий змеиный язык.
Монахи Ордена благочестия остановились на ночлег в довольно приличной гостинице со смешным названием «Пятая нога Тильмана». Не задерживаясь в зале таверны, они серой тенью проследовали на второй этаж в свои номера, чем вызвали много насмешек, брошенных им в спины от подвыпивших завсегдатаев этого заведения. Но не прошло и пяти минут, как монах, которого называли Ласкар, вернулся в зал и какое-то время разглядывал посетителей с небрежной улыбкой на лице. Затем он вышел на улицу, но никто этого не заметил. Как не заметили и того, что монах спустился со второго этажа и какое-то время стоял в зале. Лишь на лицах выпивох отразилось непонятно, откуда взявшееся похотливое желание, и двум разбитным девчушкам, разносившим выпивку по залу, достался не один щипок за мягкое место и не один похабный взгляд в вырез домотканого платья.
Когда Илой остался в комнате один, он с огромным облегчением снял провонявшую потом грязную сутану. Очередное задание от Повелителя Севера было ему совсем не по душе, но после того, как он вернулся из Катая - немой, весь в коростах и лихорадке, Артар долго рассматривал его в своём шатре в ночь перед битвой за Кислев.
«Не знаю, как ты выжил, но ты выжил, и ты здесь, и это чудо. И ты пришёл ко мне, своему господину, а не примкнул к недовольным моим правлением дикарям. С этой ночи у тебя больше нет имени и рода. Теперь ты моя тень, мой слух и мой яд, предназначенный для врагов и друзей, которые скоро станут врагами. Ты станешь во главе тайной организации шпионов, которую сам же и создашь. Ты найдёшь верных и преданных нашему делу людей, и мы наводним серыми тенями весь этот мир, чтобы он скорее рухнул, превратившись в прах» - Артар тогда говорил долго и цветисто, и Илою польстило доверие конунга. Об одном он потом жалел на протяжении всех двух лет, что служил тенью Артара, о том, что не мог носить свои кроваво-красные доспехи и меч его, выкованный проклятыми гномами, лежал, завёрнутый в кусок холста на дне одного из сундуков Артара. За прошедшие два года, Илой, а теперь уже человек без имени, много где был и много, что видел. И ещё больше сделал и своими руками, и руками своих шпионов. Ему, возведённому в рыцари самим Барготом, Кровавым Повелителем Кхорна, претило, то чем он занимался. Но со временем Илой привык и даже стал получать удовольствие от своей работы. А сделал он немало. Империя рухнула под ударами топоров северных варваров и интриг шпионов Илоя. Только Мейзонтааль, маленький горный городок на западе империи, продолжал сопротивляться силе и могуществу Артара и его воинства. Альтдорф уже год как лежал в руинах, погребённый под толстым слоем пепла и боли. Бретония купила себе право оставаться единым королевством, отказавшись от помощи верному союзнику и вечному сопернику - Империи. И вот Илой со своей миссией в Бретонии. Пришло её время, остаться лишь бледным воспоминанием в памяти испуганных и загнанных в леса и горы, людей. Силы Артара тоже были не безграничны и были на исходе. «Кузен выдохся и ему нужен перерыв» - так говорил Ласкар в дороге. Он был четвёртым по списку, но не по значимости, Повелителем Хаоса, продавшим душу Розовому богу порока и наслаждений, Слаанешу.