* * * * *
Илой пришёл в себя уже на границе. Спрятанный на дне крестьянской телеги, с наваленными сверху какими-то тюками и тушами, он на миг ощутил приступ клаустрофобии. Но тут же взяв себя в руки, Илой услышал совсем рядом стон. Он скосил глаза и увидел лежащего в футе от себя Рубида. Его седая борода свалялась, а грудь и живот были туго перебинтованы, но кровь проступила наружу, и он бредил. Узкое пространство тайника не давало возможности Илою для маневра и поэтому он смог лишь чуть-чуть пошевелиться, чтобы высвободить левую руку. От приложенных усилий голова его закружилась, и тошнота накрыла его волной. В этот момент телега со скрипом остановилась, и Илой услышал резкий голос с бретонским выговором.
- Стоять. Кто такие и куда путь держите?
Рубид начал что-то бормотать, крутя головой в разные стороны.
- Мы крестьяне из Стоуста. Едем на ярмарку, продавать выращенное своими руками добро.
Илой узнал голос Ласкара, но слаанешит изменил его до не узнаваемости, идеально копирую местный крестьянский выговор.
- Паспорта есть? - не отставал солдат.
- Чего? - затянул Ласкар, делая вид, что не понимает, о чём это толкует служивый.
- Паспорта, я говорю, покажи.
В этот момент Рубид застонал, и Илою пришлось зажать ему рот освобождённой рукой.
Какое-то время снаружи стояла тишина. Затем тот же солдат произнёс: Чёрт с тобой. Давай нам одного поросёнка и проваливай на свою ярмарку.
Ласкар начал бормотать себе под нос какие-то слова, выражая тем самым недовольство этой конфискацией. Но делал он это не громко и в то же время, чтобы солдат что-то слышал.
- Чего ты там бормочешь? - разозлился стражник. - Сейчас всё реквизирую, а тебя посажу под замок.
- Мне это никак нельзя, господин. У меня дома жена хворая, да трое мальцов голодных, - Ласкар с блеском продолжал изображать из себя тёмного крестьянина. - Если вы меня посадите под замок, кто будет растить будущих солдат для нашей славной Бретонии.
С телеги потянули что-то тяжёлое и тот же голос небрежно бросил: Давай проваливай, пока мы не передумали.
Илой продолжал держать руку на лице Рубида, хотя его раненый помощник вроде успокоился.
- Нуу, - протянул Ласкар, и телега тронулась.
От мерного движения Илой задремал. Кто-то легонько толкнул его в плечо. Главный шпион открыл глаза и увидел россыпь звёзд над головой. Он приподнялся на локтях всё ещё слабый и увидел склонившегося над ним Ласкара.
- Вставай, пора перекусить, а то сил-то у тебя совсем нет, - слаанешит помог Илою подняться со дна телеги. Голова его вновь закружилась, но через несколько секунд тошнота отступила. Рядом с дорогой горел небольшой костерок, на котором готовилось что-то очень аппетитное, так что у Илоя потекли слюнки и в животе обиженно заурчало.
«Где это мы?» - подумал про себя авагец, присаживаясь перед костром.
- Почти дома, в Серых горах, - ответил Ласкар, как будто прочитал мысли шпиона и стал возиться возле котелка, висящего над огнём.
Илой кивнул, с удовольствием втягивая носом, ночной воздух с которым смешивался аромат еды, что готовил слаанешит.
- Остались только мы. Кто-то погиб в храме, кто-то по пути нашего отступления. Мы сделали великое дело, - голос Ласкара вдруг стал тихий и грустный. - Бретония, главный союзник умирающей империи, на пороге гражданской войны. Артар будет доволен, что ты справился с заданием, - к слаанешиту вернулась его скрытая ирония и издёвка. - Ха, лучшие фамилии Бретонии с голыми задами перебиты, как свиньи, в храме бога смерти. Такого позора не знала ни одна страна с того дня как этот чёртов имбицил Сигмар объединил всех людишек и повёл их на войну с севером.
Илой протянул озябшие руки к костру. Ночи в горах были прохладными, даже летом. Тем более он был слаб и лёгкий озноб сотрясал его тело.
- Остался последний штрих и этот ненавистный мир погрузиться в божественную мглу, - Ласкар бросил смешливый взгляд на шпиона. - И в той тьме хватит места и моему, и твоему богу. А если не хватит, - змеиный язык показался изо рта слаанешита - значит, снова будет война.
Право на смерть
Туман спускался с гор одной сплошной полосой. Будто бы призрачное войско встало на защиту последнего города угасающей Империи людей. Кобылы и мерины генералов и адъютантов нервно пряли ушами и фыркали. Гнедой красавец Артара бил копытом мёрзлую землю, но сам Повелитель Севера был спокоен. Его взгляд был обращён вверх. Туда, где меж дождевых облаков и укутанный тем самым туманом, скрывался Мейзонтааль. Город был мал. Намного меньше Нульна и Толобхейма, да что там, этот городишко, сокрытый в горах, был намного меньше любого другого города Империи, который пришлось брать адскому воинству Хаоса. Но сейчас, по прошествии семи лет войны, он оставался последним оплотом стёртой с лица земли Империи. За его крепкими стенами прятался сам Карл III, последний отпрыск императорского дома Империи, потомок самого Карла-Франца и внучатый племянник ныне почившего императора Франциска I Смелого.