Илой вновь поднял руку. Задержал её на какое-то время над головой, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям, и затем опять резко опустил её. Алая тысяча пришла в движение. Тремя кроваво-красными змеями заскользил авангард варварской армии к последнему оплоту Империи. Мир содрогнулся от боевого клича кхорнитов, вырвавшегося одновременно из тысячи глоток - Кхорн! Кхорн! Кхорн! Варвары повторяли из раза в раз имя кровавого бога Севера и били плашмя своими мечами по щитам.
Как только северяне ринулись вперёд, на парапете крепости, как по мановению волшебной палочки, выросли её защитники. Вниз на варваров посыпалось несметное количество стрел и арбалетных болтов. Гулко бухнула пушка - одна, вторая, третья. За ними противно запели жилы онагров и скорпионов. И вся эта смертоносная масса дерева, металла и камня устремилась вниз на атакующих крепость варваров. Огромные булыжники плющили северян в лепёшки, а ядра оставляли в их рядах широкие и ровные просеки. Стрелы сыпались на головы варваров, будто бы февральский снег, но кхорниты упорно продвигались вперёд. Илой шёл в первых рядах, но так как его колонна шла во втором эшелоне, ей доставалось намного меньше, чем первым двум штурмовым группам. И всё же в щите авагца уже прочно сидело три стрелы, а его брат, монах-тзинчит, идущий рядом, умудрился-таки получить арбалетный болт в голову. Кусок металла прошёл по касательной, оставив на лысом черепе колдуна кровавую борозду. Наспех перевязав Горка, Илой ускорил шаг и вновь занял место в первых рядах.
До крепостной стены оставалось меньше половины пройденного пути, когда камни, выпушенные из катапульт стали ложиться среди людей Илоя. Немой командир вскинул вверх руку, держащую меч и рванулся вперёд. Кхорниты, как один, выдохнули в морозный воздух - Кхорн, и устремились за своим предводителем. Илой бежал к стене и чувствовал необычайный прилив жизненных сил. Его кровь в буквальном смысле слова кипела в жилах, а белки глаз в миг стали красными. Он как будто стал выше и больше и его глаза перестали принадлежать человеку. Он в мгновение охватил всю картину боя и увидел, как две первые колонны достигли ворот и почти одновременно ударили в них таранами с медными головами. Увидел, как на варваров, скопившимися под воротами, полилось кипящее масло, и услышал первые крики боли и вопли сваренных заживо кхорнитов. Илой будто бы заглянул в глаза каждому защитнику, стоящему за каменными бойницами, каждому стрелку, натягивающему тетиву лука. На стрелу, попавшую ему в плечо, он даже не обратил внимания. Пропустив вперёд бойцов с лестницами, Илой первый взобрался на одну из них и, закинув щит за спину, проворно стал карабкаться вверх. По щиту застучали стрелы и мелкие камни, выпущенные из пращи, но авагец упорно продвигался вперёд. Он низко наклонил голову в шлеме и не видел ничего вокруг, кроме перекладин лестницы.
«Посмотри вверх!» - в голове Илоя раздался вдруг знакомый, властный голос. Авагец тут же задрал подбородок и увидел, как со стены на них льют кипящее масло. Он прокрутился вокруг лестницы, избежав основной массы шипящей смерти. За его спиной раздались крики боли и ругательства, но Илою тоже досталась. Левое предплечье обожгло огнём. Балансируя, как на канате, кхорнит содрал с руки поручи и увидел почерневшую и вздутую пузырями кожу. Ни один стон не вырвался из немого рта авагца. Превозмогая боль, он вновь стал карабкаться вверх, и через минуту боль ушла, слившись с яростью его души.
На середине пути, когда до верхней площадки осталось не более десяти футов, лестницу по которой лез Илой, оттолкнули от стены, и она стала заваливаться назад. Спрятав меч в ножны, и отбросив в сторону ненужный щит, авагец проворно перебрался на внутреннюю сторону лестницы и стал быстро спускаться вниз. Земля стремительно приближалась и Илою, чтобы остаться в живых, ничего не оставалось, как прыгнуть в самую кучу варваров, толпившихся возле падающей лестницы. Приземлившись на чью-то спину, кхорнит перегруппировался и кувырком скатился на землю. В тот же миг рядом рухнула лестница и с нею попадали варвары. Крики боли и звериной ярости раздавались повсюду. Илой поднялся на ноги, ощущая тупую боль в левой ладони. Посмотрев на руку, он обнаружил, что два последних пальца - мизинец и безымянный, согнуты в обратную сторону. Он сжал сломанные пальцы и резко вправил их на место. Вновь окинув взглядом окружающую картину, Илой увидел, что штурм «в лоб» не удался. Колонна Рубида продолжала пробивать ворота тараном, но варваров в его войске оставалось всё меньше и меньше. Сверху на них продолжали лить кипящее масло и кидать зажжённые факелы. Вторая штурмовая группа перестала существовать. Возле правых ворот высилась гора из тел убитых кхорнитов. Она почти закрывала арку ворот, но всё же Илой успел увидеть большую дыру, которую северяне успели пробить тараном, пока не сложили свои головы. Авагец задрал голову вверх и, поставив раненую ладонь козырьком, посмотрел на стену. Ни одна из лестниц надолго не задерживалась на парапете. Защитники ловко сталкивали их вниз длинными баграми. Кое-кто из кхорнитов дрался на стене, но их было слишком мало, чтобы они могли закрепиться на этом рубеже. Илой понял, что в лоб эту крепость не взять, тут нужна военная хитрость. И у него в голове созрел один план. Подхватив с земли чей-то брошенный щит, авагец побежал к левым воротам, где варвары продолжали с бешеным напором долбить железное дерево. По щиту Илоя застучали стрелы и камни. Один из камней, выпушенный из пращи, попал кхорниту в голову. Шлем загудел и завибрировал, а Илой сбился с шага. Но лишь на миг. Тряхнув головой и чувствуя, что чёрная кровь проклятого бога ещё не остыла в его жилах, он вновь побежал к воротам. Схватив Рубида за руку и отбросив щит, Илой стал объяснять ему, что нужно отступать. Сломанные пальцы плохо слушались, и седому другу пришлось объяснять приказ три раза. В глазах Рубида на миг проскользнуло сомнение, но видя решительность и уверенность авагца, весь измазанный кровью кхорнит зычно крикнул, сложив руки рупором: Отходим.