- Ты из восточных курганов? - спросил ярл, не сводя глаз с варвара.
- Да, повелитель, мы из тагов, что живут в низовьях Миасса.
- И как тебе служиться под моим командованием?
- Ха, - здоровяк ощерил рот в довольной улыбке. - Мне нравиться, - мародёр на миг замолчал и тут же продолжил: Ты сильный вождь и для моего народа честь служить под твоим началом, - после этого он склонил голову, как и трое его спутников и не поднимал её, пока генерал со свитой не проехал мимо.
«Если Артар решит наказать меня, а он обязательно это сделает, когда узнает, что я не уберёг его младшего сына, мне понадобится армия. Моя армия» - Баргот прищурил левый глаз и улыбнулся одними уголками губ.
Морслиб сияла уже во всей красе, когда кавалькада генерала подъехала к цитадели. Возле разбитых ворот их встретил младший командир Чёрных рыцарей. Весь закованный в броню он выглядел устрашающе. При виде генерала рыцарь опустился на одно колено и снял с головы рогатый шлем. В ярком свете большой луны лицо капитана выглядело жутко, если не сказать ужасно. Красная с отливом кожа была покрыта мелкими шрамами, и они постоянно меняли форму, будто под кожей лица ползали черви. Радужка глаз была полностью чёрная.
- Генерал, - произнёс он глухим, неживым голосом.
Только чёрным рыцарям и алым убийцам было дозволено называть Баргота генералом, а не повелителем. Потому что повелитель у них был один - Кхорн.
«Странно, я не знаю этого избранного. Наверное, пришёл в лагерь с последним пополнением?» - подумал ярл, но вслух произнёс другое: Как тебя звать, отмеченный рукой великого Кхорна?
- Юлл, мой генерал.
- Доложи обстановку, Юлл.
Капитан поднялся на ноги, но шлем оставил на сгибе локтя.
- Отряд рыцарей Пантеры в полдюжины, и не более двух десятков стражников из городской стражи засели на самом верху южной цитадели, - Юлл показал рукой на самую высокую башню, справа за стеной. Башня чернела тёмными окнами менее чем в трёхстах футах от ворот. - Они забаррикадировали нижние этажи, и засели на последнем этаже. Чёрный вход завален тоже.
- Где ваш старший? - спросил Баргот, не отводя взгляда с захваченной башни.
- Он пал возле цитадели. Сейчас там речные норски с Рыжим, что ты послал.
- Где тело Азарта?
- Здесь, в сторожке, - капитан сделал приглашающий жест рукой и, не дожидаясь Баргота, зашагал к зданию.
В помещении было темно и пахло плесенью. Забрав у одного из ординарцев чадящий факел, ярл высоко поднял его над головой. Капитану чёрный рыцарей не требовался свет, чтобы двигаться в кромешной темноте, и он с лёгким нетерпением ждал генерала и его свиту у входа в основное помещение. В небольшой комнате под самым потолком было окно. Но света от луны, просачивающегося сквозь засаленный пузырь было явно недостаточно. Кто-то из свиты зажёг ещё один факел и в пляшущих языках пламени Баргот увидел тело, лежащее на топчане. Оно было накрыто медвежьей шкурой. Ярл сорвал шкуру и наклонился к трупу, чтобы лучше рассмотреть его. Но тут же резко выпрямился и поднял ледяной взгляд на Юлла.
- А где голова?
- Торчит вместо флага над цитаделью, - спокойно ответил своим странным голосом капитан, не отводя глаз от глаз генерала.
Внутри у ярла всё забурлило. Ярость, которую он умел контролировать, в этот раз выплеснулась наружу. Глаза его засветились красным и даже Юлл, сам уже давно не человек, сделал шаг назад.
Баргот швырнул шкуру обратно на топчан и резко развернулся на пятках.
- Веди меня к цитадели, - прошипел он, обращаясь к капитану чёрных рыцарей.
Не говоря, ни слова, Юлл направился к выходу и, покинув сторожку, повёл генерала по узкой мощеной дорожке куда-то влево. Адъютанты и свита молча следовали за ярлом и проводником. Никто не осмеливался заговорить, резонно опасаясь гнева Повелителя. Баргот тоже молчал, не сводя глаз с то прячущейся за крепостной стеной, то вновь появляющейся цитадели. Его ярость бурлила внутри, словно расплавленное железо, готовая в любой миг мощным потоком устремиться наружу. Мысли Баргота застыли, и дыхание вырывалось изо рта с резким свистящим звуком.
Резко повернув за угол, Юлл отступил в тень, уступая дорогу ярлу. Он ничего не сказал, лишь ткнул пальцем вперёд. Ничего и не надо было говорить, всё было ясно с одного взгляда. Узкая дорожка вдоль внутренней крепостной стены вывела их к овальному пятачку с какой-то статуей посередине. За ней толпились сородичи Рыжего - речные норски. Их было около полусотни, и все они стояли спиной к генералу. За ними на добрых сто футов вверх, возвышалась башня, где засели имперцы.