Я прошу съезд поручить Секретариату провести расследование, каким образом подобная ложь была размножена и распространена среди делегатов». (Аплодисменты.)
Рыжков: «Я должен доложить съезду, что в адрес Президиума поступил ряд записок по этому вопросу. И в перерыве товарищ Яковлев обратился в Президиум, в частности ко мне как к председательствующему, чтобы ему дали возможность сегодня до обеденного перерыва выступить здесь». Слово мне дали на другой день. Я был зол до предела. Ночью перед выступлением не раз приходила мысль уйти со съезда. Но посоветоваться было не с кем. Как-то так получилось, что никто в этот вечер не пришел ко мне с товарищеской поддержкой. Все были заняты своими делами. Я почувствовал себя одиноким и морально беззащитным, в состоянии, когда уходишь в себя и сооружаешь свой «железный занавес».
Выступил резко. Характеризуя настроения на съезде и около него, привел тексты некоторых листовок:
«Поставить и решить вопрос об ответственности нынешнего руководства КПСС во главе с М. С. Горбачевым и А. Н. Яковлевым за экономический и социальный кризис в стране, межнациональные конфликты, подрыв ее безопасности, развал Варшавского Договора и всей системы социализма, о соответствии деятельности М. С. Горбачева и А. Н. Яковлева занимаемым постам в партии и о пребывании их в ней».
От имени московского общества «Единство» распространялась бумажка, в которой было написано: «Горбачев — паралич партии и государства», окончательное разрушение социализма «по ревизионистским рецептам Яковлева». Распространялась статья из газетенки «Русский голос». В ней призывы: «Нам нужен новый Гитлер, а не Горбачев. Нужен срочно военный переворот. В Сибири у нас еще много неосвоенных мест, ожидающих своих энтузиастов, проваливших дело перестройки». Упоминалась и моя фамилия.
Заканчивая свое выступление, я сказал:
«Конечно, все это оставляет рубцы на сердце, но я хотел бы сказать организаторам этой скоординированной кампании, тем, кто стоит за этим: укоротить мою жизнь вы можете, но заставить замолчать — никогда!»
Относительно фальшивки о моей встрече с молодыми делегатами была образована комиссия. Я, конечно, знал, что авторов фальшивки никто искать всерьез не будет. Всем своим существом чувствовал, что надо уходить из этой политической организации, не способной на что-то полезное. Но не хватило решимости. Горько было и то, что Горбачев, как правило, уходил с моих выступлений и даже мизинцем не пошевелил, чтобы хоть как-то поддержать меня. Ну если не на съезде, так хотя бы в частном разговоре со мной.
Рассказывали мне, что заседания комиссии по моему вопросу были бурными. Самих авторов провокации никто и не искал. В кулуарах называли имена Родионова — будущего министра обороны, Рыжова — работника орготдела ЦК и некоторых других. Но кто их знает? Не пойман — не вор. Следующие два дня я не был на съезде. Мне сообщили, что работа комиссии закончена, мошенники не обнаружены, провокацию осудили.
В ходе работы съезда было еще несколько эпизодов, касавшихся меня. Когда обсуждали состав комиссии по доработке платформы КПСС, делегат Никитин с Украины внес предложение «избрать руководителем этой комиссии товарища Яковлева Александра Николаевича, секретаря ЦК КПСС, который действительно, в нашем понимании, лучше видит те программные задачи, которые сейчас стоят перед партией».