— Ты платил ей за то, чтобы она не приближалась ко мне?
— Мне казалось это разумным условием нашего первоначального договора. Ты была так мала, когда умер отец, а потом и мать исчезла. Я испытал облегчение, услыхав, что она утонула. Ее смерть давала тебе возможность оплакать ее, а дальше жить своей жизнью. Она не говорила, что уже обращалась ко мне несколько лет назад, но тогда у нее ничего не вышло?
Молчание сестры подтвердило его опасения.
— А она не сказала, что приходила ко мне, потому что ей не хватало средств? Очередной любовник бросил ее, и нужны были деньги, чтобы заманить какого-нибудь другого дурака.
— Ты так о ней говоришь, будто она…
— Кто? Шлюха? — бросил он презрительно. — Да я проституток уважаю куда больше. Мать приняла мои условия и отвернулась от тебя, не пролив ни слезинки сожаления. Советую не забывать об этом в следующий раз, когда ты разрешишь ей увидеться с твоим сыном.
Дэр продолжал стоять, опершись о край стола.
— Я верю тебе, Фрост.
— Спасибо! — Фрост фыркнул. С него на сегодня было уже достаточно людей, которые ему не верили.
На Реган было больно смотреть. Фрост готов был удушить мать за то, что она так расстроила сестру. Да, она выиграла это сражение, но он еще не сложил оружия.
— Я не хочу сказать, что не верю тебе.
Фрост поморщился, стараясь не обижаться на сомнение, все еще улавливаемое в ее голосе.
— Если тебе нужны доказательства — пожалуйста, обратись к моему поверенному, — сказал он деланно равнодушным тоном.
— Нам достаточно твоего слова, — сказал Дэр. — Когда Реган успокоится, она поймет, что ты лишь пытался защитить ее.
Слова друга успокоили Фроста.
— Ты говоришь так уверенно!
— А я действительно уверен. — Дэр улыбнулся. — Помнишь, ты ее даже от меня пытался защитить?
Фрост хмыкнул.
— Да, я об этом часто сожалею, дружище.
Реган вскочила с кресла и бросилась брату на шею. Пару секунд он помедлил, а потом обнял ее.
— Я не сомневаюсь в тебе. Просто я думаю, что твое мнение о нашей матери может быть не совсем верным, потому что ты зол на нее. Но ведь может быть и так, что теперь она сожалеет о том, что сделала когда-то.
— Сильно сомневаюсь. Но не стану возражать против твоих встреч с ней.
Фрост не обратил внимания на то, что Дэр тихонько рассмеялся. Реган ни от кого не принимала указаний, уж тем более от мужчин.
— Я просто не хочу, чтобы ты страдала.
Она кивнула, прижимаясь щекой к его груди.
— Знаю. Я люблю тебя, Фрост.
Он погладил ее макушку своим подбородком.
— Я тоже люблю тебя, сестренка.
Глава 19
На следующий день один из слуг Фроста доставил в дом Кэвелов букет хризантем. Посыльный вручил дворецкому карточку лорда Чиллингуорта и сказал, что цветы для мисс Кэвел.
— Как странно! — сказала ее мать, выйдя полюбоваться цветами. — Все цветы красные.
— Что же в этом странного? — спросила Эмили. Фрост прислал цветы. Ей было приятно его внимание.
— Ничего, очень красиво, — ответила мать, поправляя букет. — Просто обычно букеты составляют из разных цветов.
— Она же рыжая! — высказался отец.
Эмили посмотрела на него, погруженного в чтение газеты.
— Ты это нам говоришь, папа?
Шестидесятилетний глава семейства взглянул на нее поверх газеты.
— Тот, кто прислал тебе цветы, отдает должное твоим волосам. — Он отложил газету. — Кстати, кто этот джентльмен?
Сестра сидела за столом у окна и писала письмо.
— Лорд Чиллингуорт, поклонник Эмили.
— Никакой он не поклонник! — слабо возразила Эмили. Ей трудно было представить, чтобы Фрост за кем-то ухаживал. — Просто друг. Помнишь, я говорила о леди Реган? Она вышла замуж, теперь она леди Пэшли, а лорд Чиллингуорт — ее брат.
— Признаюсь, у меня сложилось впечатление, что он действительно очарован нашей Эмили, — сказала мать и снова поправила букет. — Ты не знаешь, какое у него имущественное положение?
Эмили с негодованием посмотрела на мать.
— Нет. И спрашивать об этом было бы неприлично.
— Я бы спросила у его сестры, — сказала Джудит. — У подруги-то можно спросить. Что ж тут неприличного?
— Если этот джентльмен проявляет к тебе настойчивый интерес, Эм, то было бы весьма разумно разузнать о нем побольше, — произнес отец, поднимаясь из-за стола. — Я не хочу, чтобы за моей дочкой ухлестывал какой-нибудь охотник за приданым.