Маршал многозначительно положил ладонь на папку с бумагами, и всем адмиралам стало как-то не по себе — они догадывались, что там может находиться. Ведь в Пярну были захвачены два десятка вражеских кораблей и катеров, вмерзших в лед, да и пленных в Таллинне набралось изрядно. А маршал продолжил говорить, уже ехидно, со смешком:
— И про «ужасные» финские броненосцы береговой обороны такого наговорили, что невольно представил как они «Марат» избивают прямо на рейде Таллинна. Вот и думаю сейчас над одним — почему флот пользы не приносит, и по базам прячется, хотя вроде для войны создается…
Этот маленький финский броненосец моряки и летчики Балтийского флота «топили» в своих рапортах много раз, рисовали вот такие героические «лубки» художники-пропагандисты, но тот был совершенно непотопляемым, без всяких «кавычек». Корабль закончил свою карьеру в составе Балтийского флота как «Выборг», отданный финнами по условиям мирного договора…
Глава 10
— Гейнц, я долго думал, и пришел к выводу, что этой зимой чуть не допустил фатальную ошибку, как Наполеон. Если бы не отдал свой «стоп-приказ», мы давно потеряли все наши завоевания в России. Победить Сталина сейчас чрезвычайно трудно, он выставил многомиллионную армию азиатских орд, как Чингисхан древности, а его арсеналом выступают Англия, и главное Америка. И плутократы поставят ему многие тысячи танков и самолетов, столько мы просто не в состоянии сделать. Рузвельт с Черчиллем почувствовали запах нашей крови, и как два шакала будут добивать жертвы, которые принесет им русский тиран. Немецкому народу придется напрячь все силы и начать тотальную войну, иначе поражение неизбежно.
Гитлер нахмурился, явно помрачнев от сказанных слов — видимо, фюрер боялся собственных, одолевавших его мыслей, о которых вообще никому нельзя поведать. С одной стороны такое отношение главы рейха льстило, но с другой Гудериан прекрасно понимал, какая ответственность на него может лечь, и вынесет ли он ее ношу. Но то, что для будущей победы необходимо значительно увеличить выпуск танков и самолетов, Гудериан прекрасно понимал, как никто другой из генералов понимая формулу блицкрига — «молниеносной войны». А в ней убийственное сочетание пикирующих бомбардировщиков «штука» плюс панцер-дивизия.
— Да, ключи от победы находятся не в России, а в совсем другом месте, и теперь я точно знаю, где нанести смертельный удар по британскому льву, от которого тот скоро издохнет. И добиться результата нужно к зиме, обязательно нужно, иначе поражение неизбежно.
Таких сказанных Гитлером слов генерал-полковник Гудериан не ожидал, и невольно покосился по сторонам. Но нет, вся прибывшая с фюрером свита держалась на отдалении, они вдвоем стояли на башне большого тяжелого танка, который успели изготовить специально для показа верховного главнокомандующего вермахтом. Танк напоминал новый модернизированный и вооруженный длинноствольной пушкой Pz-IV, только был в два раза тяжелее, а потому намного крупнее в размерах. Лобовая броня корпуса и башни этой махины была в десять сантиметров, с бортов и кормы по шесть-восемь сантиметров, и такая защита не пробивалась имеющимися у русских орудиями, за исключением зенитных пушек и «гадюки» — кто бы мог подумать, что эта пушка станет настолько опасной. Но теперь ей есть противовес — налажен выпуск длинноствольных в 48 калибров противотанковых 7,5 см пушек ПАК-40, которые начнут выбивать русские «тридцатьчетверки», их модификация начинают устанавливать на танки — только «четверки», на тройки ставят вариацию 5 см ПАК-40, с длиной ствола в 60 калибров. В середине лета выпуск танков достигнет трехсот единиц — две трети «троек» и одна треть «четверок», плюс до сотни штурмовых орудий, на базе Pz-III, вооруженных 7,5 см пушкой L48. К последним сам Гудериан относился резко отрицательно, считая, что шасси нужно для производства именно танков, к тому же все StuG-III уходили командованию артиллерии, что вызывала у «отца» панцерваффе сильнейшее недовольство.